Общага 90-е. Часть вторая - страница 47

глаза неожиданно увлажнились, а голос предательски дрогнул.

Это что же, в непотопляемом Надзирающем за реальностью, осталось гораздо больше человеческого, чем я предполагал? Или это просто последствия его неуемных возлияний? С пьяных глаз, как говорится, чего только не отчебучишь!

— Ты знаешь, что вернувшись обратно, так сказать «к истокам», я сумел взглянуть на себя со стороны… И то, что я увидел и вспомнил, позволило мне трезво оценить пройденный мною путь…

Ага, трезво! Как бы не так!

— Я не хочу чтобы ты превратился в того мелкого, бездушного и меркантильного обывателя-мещанина, хата которого всегда с краю… Манагера средней руки… Холопа, что дорвавшись до маленького ломтика власти, будет искать пожрать себе-и-родичам… ну, и возможно, паре-тройке близких друзей-прихлебателей… И все! Остальное его не колышет! Я знаю… Я проходил… Я был им! И, возможно, до сих пор остаюсь, несмотря ни на что…

Эк его понесло!

— Только окунувшись в твои мысли, твои эмоции, твои желания, я понял — ты пока еще не такой! Ты еще «горишь», не еще не безразличен к чужому горю… У тебя все впереди! Ладно, хватит с тебя на сегодня откровений! Зябликов, ёшь твою так! — неожиданно гаркнул он. — Ты опять дрыхнешь, морда твоя лысая!

— А чё эт лысая? — Зябликов, видимо, встрепенулся за кадром, сдвинув камеру с места. — Очень даже и усатая! А вот лысина у меня — лысая…

— Хорош мандеть, ментяра! Наливай, меня отпускает… — И изображение пропало — мой двойник выключил камеру.

Я обессилено откинулся на спинку кресла. Да, я не ожидал от своего симбионта таких вот откровений. Даже не знаю, как к этому относиться. Ладно, на досуге поразмышляю, а то и без того голова гудит от обилия свалившейся на меня информации.

— Ну что, Сережа, ты как? — произнес Зябликов, внимательно наблюдая за моим состоянием.

— Пока никак, Степан Филиппович… — пожал я плечами. — Тут без бутылки не разобраться! — Я усмехнулся, понимая, что ни о какой пьянке не может быть и речи.

— Нет, Сереж, пожалуй, попробуем обойтись без этой гадости! — возразил майор. — Уловил, чего Сергей Вадимыч хотел до тебя донести?

— Частично, — признался я. — Разберусь со временем как-нибудь.

— Вот смотри… — Зябликов поднялся с кресла и подошел к большому несгораемому сейфу, расположенному в углу кабинета.

Он погремел ключами и достал из него какую-то пластиковую штуковину, похожую на большую папку из двух складывающихся половинок. Майор положил её передо мной и развернул таким образом, что одна из половинок застыла вертикально. На второй половинке обнаружилась буквенно-цифровая раскладка, как на клавишах печатной машинки.

— Это — тот самый ноут — компьютер, который Вадимыч завещал беречь пуще глазу! — предупредил он. — Об этом устройстве не должна знать ни одна живая душа! Рядом лег еще один толстенный «талмуд». — Инструкция! Для начала ознакомишься с ней, а только потом приступишь…

— Блин, да где же мне со всем этим ознакомиться, если никому показывать нельзя? — расстроено произнес я, перебивая Зябликова. — Я ведь не в отдельной квартире проживаю, а в общаге!

— Этот вопрос уже проработан, — заявил майор.

Рядом с компьютером на стол легла связка ключей.

— Это ключи от квартиры моего соседа, — пояснил Зябликов. — На одной площадке живем. Он — завзятый мореман, и рейсы у него на дальняк от полугода и более. Живет один, а когда уходит в море, просит за квартирой его присмотреть.

— Так сдал бы, чего деньги лишние не нужны? — удивился я такому бездарному простаиванию жилплощади.

— Ты знаешь, говорят, у моряка в квартире все обшарпано. Так вот у него там импортной техники — «Шарпы», «Панасоники», «Неки» — видики-шмидики, телевизоры, холодильники и музыкальные центры — чего только нет! Даже стиралка-автомат присутствует! Сдашь такую хату кому ни попадя, так ведь растащат, или испортят. Опасается человек. А с деньгами у него пока проблем нет — загранрейсы в валюте оплачиваются! В общем, не бедствует!

— Так вы это мне предлагаете у него пожить?

— Сереж, только прошу тебя аккуратно! Чтобы мне перед человеком не краснеть…

— Степан Филиппович… да я…