Общая теория права. Том II - страница 19

Главное же с позиций теории права состоит в том, что объявление плановых заданий нормами не согласуется с общими представлениями о норме. Такой подход приводит к тому, что наряду с общим понятием юридической нормы формулируется особое понятие, распространимое только на планы. Почти все авторы, отстаивающие подобные взгляды, говорят о том, что план представляет собой норму «не в традиционном понимании», «не обычную, а особую норму» и т. д. При этом приходится прибегать к сложнейшим конструкциям, объясняющим якобы «нормативность» планов («сложные нормы», «общие начала» в конкретном и т. д.). В ряде случаев авторы, формулируя общее понятие юридической нормы, выбирают такие признаки, которые заранее «рассчитаны» на доказательство нормативности планов. А это неизбежно вызывает неточность при формулировании общего понятия нормы, приводит к утрате этим понятием необходимой определенности.

Для развитых национальных правовых систем характерно не только своеобразное, «двойное» проявление юридических норм (в нормах-предписаниях и логических нормах), но и существование специфических нормативных образований (явлений) — принципов права, а также общих дозволений и запретов.

Существование таких специфических явлений подмечено рядом авторов[36]. Некоторые из них подчеркивают, что это — «необычные» или «нетипичные» явления и даже такие, которые требуют уточнения общего понятия права, в частности указания на то, что наряду с нормами в общепринятом смысле в право входят «общие положения и принципы»[37], или «исходные законодательные предписания»[38].

Вряд ли, однако, такая характеристика указанных специфических явлений может быть признана точной. И принципы права, и «исходные законодательные предписания», и общие дозволения и запреты — все это охватывается понятием юридической нормы или, во всяком случае, понятием «нормативное». Более того, есть достаточные основания утверждать, что указанные специфические явления по самой своей природе отличаются столь высокой степенью всеобщности и стабильности, что характеризуют главное, определяющее в праве как нормативном образовании. При высоком уровне специализации, свойственном юридически развитой правовой системе, принципы права, общие дозволения и запреты являются своего рода носителями интегративного в этой системе и, следовательно, высшим выражением свойственных ей нормативных начал.

Вполне понятно, что указанные специфические нормативные явления, выступая результатом специализации права, не только имеют «усеченный» вид, не обладают всем набором признаков и характеристик, свойственных юридической норме в ее классическом облике — логической норме, но и, что не менее важно, не всегда получают особое закрепление в той или иной конкретной норме-предписании.

В то же время существенным представляется и такой момент. Хотя принципы, общие дозволения и запреты как таковые отличаются от норм-предписаний и расположены в глубинных пластах структуры права, они находятся с ними в нераздельном единстве. Более того, они мыслимы как юридические явления и способны проявить свои качества регулирующих начал только тогда, когда сложилась достаточно развитая система норм-предписаний. И дело не в том, что рассматриваемые специфические правовые явления в той или иной мере закрепляются в конкретных нормах-предписаниях, и даже не в том, что функционирование общих дозволений и запретов должно сопровождаться действием конкретных запрещающих и управомочивающих норм. Главное состоит в том, что вообще направляющая, регулирующая роль принципов, общих дозволений и запретов может проявляться только в рамках целостной нормативной системы, непосредственное содержание которой образуют нормы-предписания, и через нее.

Признание права целостной системой, отличающейся известными чертами органичности, наводит на мысль, что в его содержании наряду с нормами-предписаниями, принципами и общими началами могут быть найдены «интегративные частицы» и структуры, которые хотя и не охватываются общим понятием нормы, однако представляют собой органические элементы нормативной системы в целом.