Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР - страница 6

Взгляд автора па возможность организации новой школы иллюстрирует парадоксальную возможность для человека, искренне интересующегося судьбами нашей школы и проблемами социального воспитания, сохранить в разгар великой революции старое сердце и старую голову. Человек с обновленным сердцем и обновленной головой не может не понять, что старая школа навеки умерла, так как это была классовая школа, школа, имевшая целью духовное порабощение народных масс. Народ сбрасывает господство буржуазии, он освобождается от рабства, и ему нужна школа, которая воспитывала бы не господ и рабов, а свободных, сильных, умелых людей. Не легкое, конечно, дело при данных условиях создавать новую школу. Самое худшее, что нет еще кадра опытных учителей, понимающих задачи повой школы, готовых порвать со старыми педагогическими предрассудками и целиком отдаться творческой работе воспитания подрастающего поколения. Но такой кадр создастся, и создастся скорее, чем думают, ибо не будет бюрократических пут, тормозящих это дело. А дело живое, интересное, захватывающее. Отовсюду уже тянутся к нему новые силы, полные веры в свою миссию — воспитывать свободных людей. Скоро они объединятся, сорганизуются, и работа закипит. Но новое вино нельзя вливать в старые мехи, и старую школу надо разрушить.

Автор боится, что школа будет повергнута в пучину борьбы и противоречий. Непонятно, как он ухитряется не видеть того, что школа уже превращена в арену борьбы, и не потому, что ее стал;! разрушать, а потому, что она была всегда орудием господства буржуазии, и в момент гражданской войны между классами это орудие особенно усиленно пускается в ход.

Что же касается противоречий, то нет противоречия более вопиющего, как старая классовая школа учебы в лихорадочно перестраивающемся на демократических началах обществе. Автор прав, что школа должна быть органически связана с экономическими, политическими и общественными условиями страны, но разве он не видит, какой коренной переворот произошел во всей жизни страны, во всем укладе ее жизни, как глубок происшедший сдвиг и какой утопией было бы желание повернуть назад колесо истории? Старая школа уже не соответствует экономическим, политическим, общественным условиям страны. И поэтому-то она и обречена на гибель.

Что же касается «безболезненности» школьной реформы, медленного процесса ее перестройки, то П. Блонский совершенно забывает, в какую эпоху мы живем. Воспевать медленную эволюцию в период революции — дело довольно-таки безнадежное. Когда ломает весенний лед и вскрывается река, смешно рассуждать на тему, что гораздо «безболезненнее» и естественнее был бы процесс таяния льда от лучей весеннего солнца. Он и растает, но раньше его разломает река, разрушит и все то, что было на его поверхности.

В одном автор прав, конечно: не нужно прожектерства, все реформы должны органически вытекать из реальных потребностей текущей жизни, основываться на тщательном изучении существующей действительности. По говорить это — значит повторять, что Волга течет в Каспийское море.

Однако если мы расходимся с автором в вопросе о ломке старой школы, то согласны с ним в вопросе о необходимости подчинить учителя контролю населения.

Автор оспаривает утверждение, что школа — дело учителя, утверждение, постоянно повторяемое на учительских съездах и собраниях. «Школа есть общественное учреждение, — говорит он, — создаваемое обществом для общества. Школьное законодательство и школьное управление должно, как и вся страна, находиться в руках общественной власти, центральной и местной». И вот в органы центральной и местной власти «является учительство и просит для себя особого представительства в будущих органах школьного законодательства и управления… Учитель не народный представитель, а служащий по назначению. И если мы признаём, что школа должна создаваться волей общества, выражаемой через народных представителей, то странно говорить об особом представительстве служащих по назначению в органах народного представительства. Тогда последние утрачивают свой характер, и идея представительства нарушена. На практике же это должно привести к ряду возможных нарушений общественной воли. В самом деле, представьте, что народ в лице своих представителей желает новой школы, но в органе школьного законодательства и управления засело 50 % учителей, назначенных и подобранных еще господами старой школы. Представьте и другое — тот, в чьих руках назначение и увольнение учителей, фактически собственник половины голосов в якобы представительном демократическом органе. При чем здесь тогда воля общества?»