Обуздание силы - страница 12

– Простите, мадам Пуффи, что вам пришлось тратить свое время на меня, – виновато улыбнулась, когда суккуб сжала меня в неожиданных объятиях. От нее вкусно пахло карамелью и ванилью, а сама женщина, как и всегда, обворожительно прекрасно выглядела.

– Милочка, – отстранившись, она, словно инспектируя свои активы, окинула меня с ног до головы. – Среди моих кормильцев полно знатных вельмож. Один из них поведал по секрету о твоей истории, и я сочла, что не имею права остаться в стороне! Где это видано, снова потерять приму за день до премьеры! Даже казнь не станет достойной причиной, по которой ты бы могла ее пропустить. Кстати, император приглашен, но, не уверена, что явится, – подмигнула женщина. – Еще раз пройдись по тексту. И жду тебя сегодня на репетиции. Слава богам, ты не разрушила «Веселого лепрекона» и выступление откладывать не придется!

Несмотря на веселость, я была уверена, что мадам Пуффи не в восторге от моего поведения, но, все равно приятно чувствовать доброе к себе отношение. Распрощавшись с женщиной, я повернулась к Дарелу. У нас осталось совсем мало времени, чтобы обсудить насущные вопросы.

– Как расследование? – с ходу начала я.

– Как ты!? – недовольно заявил мужчина. – Я не думал, что все настолько серьезно. Ты – природная ведьма! У вас же в роду не было никого с магией!

– Не было, да было… оказывается, это наследственное. Дамиан скоро перенесет меня в университет. Мне дали отсрочку, но, думаю, я вроде как под домашним арестом…

– Я поделился с императором мыслями и фактами по поводу расследования. Сказал, какую роль ты играешь. Он одобрил твое участие и ждет результатов. Усилил охрану.

– Послезавтра выступление и Гален обещал на нем присутствовать, – констатировала я. – Возможно, у тебя есть какие-нибудь способы заставить мужчину в беспамятстве упасть к моим ногам?

– Что ты задумала?

– Хочу немного покопаться в его личных вещах. Я знаю Галена. Он хоть и редкостный мерзавец, но как вести дела – знает. У него все тщательнейшим образом записывается. Если он имеет отношение к заговору, а я более чем уверена, что имеет, то я найду улики. Либо в хозяйственных книгах, либо в записях. Где-нибудь они обязательно должны быть!

– Это слишком опасно! Если он тебя поймает – не пощадит, – Дарел сжал мои ладошки и прижал к себе, опасаясь за меня.

Из конца коридора послышалась тяжелая поступь. Дамиан. Времени совсем не осталось.

– Не обсуждается. Придумай что-нибудь, иначе придется с ним… ну, ты понимаешь. А мне бы этого очень не хотелось!

– Хорошо, – покачав головой, согласился мужчина.

– Барон фон Штрук, – Дамиан пристально посмотрел на Дарела сверху вниз и задержал взгляд на моих прижатых к сердцу мужчины ладошках. В этот миг от лорда Рейнгарда почти физически исходил могильный холод. Во всяком случае, я непроизвольно поежилась и высвободила руки.

Ничуть не смутившегося от подобного проявления неприкрытой агрессии, друг спокойно держал ответ:

– Лорд Рейнгард. У вас ко мне какие-то вопросы?

– Мне не нравится, что вы пытаетесь вовлечь Элизабет в свои личные дела. Императору известно, что вы привлекаете гражданских к расследованиям?

– Не переживайте. Я свое дело знаю, – с вызовом и без раскрытия деталей. – Всего доброго.

И что это сейчас было? Дамиана после моего возвращения с небес словно подменили. Я помню, как напугал он меня во время знакомства. Абсолютно черные глаза, атмосфера леденящего душу ужаса и словно могильного холода, которая исходила от него. Но это быстро сменилось добротой и участием в моей судьбе. Сейчас передо мной вновь мужчина, которого я до одури боюсь, а потому в черноту портала ступала с крайней неохотой. Страх и дурное предчувствие сопровождали наше перемещение и даже Филя, вопреки обыкновению, скользнул в портал ветерком, а не птицей.

В комнате, в присутствии Дамиана мне, отчего-то, стало неуютно. Обняв руками плечи, я развернулась и посмотрела на мужчину. Он был спокоен и даже слегка улыбался. Чему, интересно? Его брат исчез и больше никогда не вернется, меня через неделю может не стать. В Гардии заговор против императора, о котором ему, наверняка, известно. Все плохо. Все очень и очень плохо. Тем не менее, он стоит и улыбается все шире.