Обвал - страница 23
Крайцер узнал и соседку бабушки Оксаны, старую портниху Гайворонскую, и ее дочь Майю, и Майиных детей — девочку и мальчика, тоже глядевших на него снизу вверх помертвевшими от страха глазами. Опознал он и Ткачука, отчаянно работавшего руками, — он все глубже зарывался под окоченелые трупы убитых, видно, в надежде укрыться от смертельных пуль.
Густав Крайцер содрогнулся: «О Германия, загляни в мою душу и пойми… О родина, одумайся! Вечное презрение всей земли накликаешь на себя…»
Он повернулся к ефрейтору — Ганс Вульф вскинул автомат, но никак не мог нащупать спусковой крючок.
— Ганс, не стреляй! — еле слышно произнес Крайцер и взглянул на Фукса: не услышал ли? Едва он вновь перевел взгляд на ефрейтора Вульфа, как тишину разорвала упругая, бесконечно длинная автоматная очередь. Запрокинулась навзничь бабушка Оксана, упала, ткнулась лицом в замерзший труп Майя, взмахнули ручонками девочка и мальчик.
Очень громко прокричал Фельдман:
— Дело не в крови! Браво, Апель! Стреляй, стреляй!
Крайцер приподнял голову: Фукс, закусив губу, бил из автомата вниз, сам весь сотрясаясь от отдачи приклада в плечо, и казалось, что он никогда не прекратит своего огня.
— Лейтенант Крайцер, что ты медлишь? Убирай машины! — трубно приказал Фельдман. — Отбой! — скомандовал он и побежал к штабному фургону.
Но стрельба и вопли обреченных и без того уже затихли. Грузовики натренированно развернулись, вытянулись в длиннющую колонну…
Съехал с возвышенности и штабной автофургон. Он еще не успел занять своего места в колонне, как к нему подъехал бронетранспортер. Из него вышел Нейман, встревоженно окликнул дежурного по штабу, но на его голос отозвался Фельдман:
— В чем дело, Иохим? Где вас черт носил?!
— Господин капитан, докладываю: русские высадили десант. Генерал граф Шпанека отдал войскам приказ об отходе из города.
— А десант большой?
— Неизвестно.
— Неизвестно?! — занервничал Фельдман. — Тогда вашему графу не снести головы! Надо с ума сойти, чтобы повернуть войска Германии на запад! Это недопустимо!
Колонна грузовиков, вытянувшаяся по направлению к Керчи, повернула вправо, в сторону Симферопольского шоссе, но так круто загибала, что головные машины уже поворачивали на запад.
В Симферополе Нейман встретился с коммерсантом Адемом, который тут же и прицепился к нему:
— Ты, Иохим, не за свой вопрос взялся. Убивай, да знай меру! Хочешь, я тебе дам протекцию на хорошую работу? Ты вполне подойдешь на место личного хранителя важного лица.
Нейман сел в свою машину и хмыкнул:
— Я и без того хранитель личной жизни фюрера! Самого великого человека в мире! — и, захлопнув дверцу, поехал.
Адем вздернул плечами, решительно подумал: «Великого! Великого!.. Пока Гитлер в наших руках, так и велик!..»
— А вот и я, — сказал Сучков, наконец опознав в окружившей его группе военных майора Русакова. — Это еще не все, Маркел Иванович. Я еще гожусь как свидетель. Значит, так, товарищ майор, жить будем… А теперь разреши мне доложить полковнику Петру Кузьмичу Кашеварову.
— Обязательно, Иван Михайлович! — ответил Русаков. — Давай в машину… И в Керчь! Но сначала в баньку и в столовую… Небось натерпелся?..
— Как водится! Но главное — насмотрелся, повидал, — ответил Сучков и отвернулся, украдкой смахнул с глаз выкатившиеся слезы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
АК-МОНАЙ ТУМАННЫЙ
Вот мы, кашеваровцы, и снова на Керченском полуострове. Впереди мельтешат домишки села Багерово.
Падает мокрый снег.
Поселок Багерово разрушен, однако не полностью, не дотла, отдельные домишки уцелели, но они безлюдны — жители прячутся в катакомбах, расположенных почти рядом…
Я все смотрел на уцелевший домик в Багерово и думал: «А не обогреться ли в нем как следует, растопить печку, консервы разогреть, а то и суп приготовить!»
— Горяченьким подзаправиться бы, Ваня? — сказал я Лютову. — Сбегаю я в тот дом!
— А вдруг он заминирован? — засомневался красноармеец Мухин, попавший в нашу разведроту на Тамани, и теперь он у нас самый молодой разведчик, в том числе и по возрасту.
В домике со скрипом открылась дверь — и на крыльце появилась женщина со свертком в руках. Мы раскрыли рты, ждем, что же дальше-то будет. Сверток зашевелился в руках женщины, послышался детский плач…