Обычные суеверия - страница 11

Магомед скривился и процедил сквозь зубы: «Отправь девочку домой, к маме. Мешает». Надо ли говорить, что Вадим поспешил выполнить его приказ! Но даже в тот момент успел заметить долгий, оценивающий взгляд, которым Магомед смерил Катю с ног до головы.

В конце длинного и неприятного разговора Магомед сказал:

— Ладно, ты вот что. Говоришь, денег у тебя нет? Зато девочка есть. Пришлешь ее ко мне — подожду. Недели две, не больше. Вот через две недели и пришлешь ее ко мне с деньгами вместе.

Вадим сидел ни жив ни мертв. Ему, вот этому зверю — Катю? Господи ж ты мой… Вадим, конечно, знал, что по мусульманским обычаям женщина даже не друг человека. Доходили до него и темные, неясные слухи о своеобразных сексуальных наклонностях самого Магомеда. Что в них было правдой, а что нет понять трудно, но ни одну из девочек, что соглашались сесть к Магомеду в машину, никто больше не видел живой и здоровой. Недаром он выстроил себе огромный дом на отшибе, далеко не только от города, но и от всякого жилья вообще…

Будучи весьма неглупым человеком, Вадим очень ясно представил себе, что ожидает Катю, содрогнулся.

А Магомед спокойно продолжал:

— Что у нас там через две недели? Первое мая? Вот и хорошо. Двойной праздник будет. Иначе… Ты понял меня, Вадик? Где я живу, ты знаешь. Будь здоров.

Когда дверь захлопнулась, Вадим сел за стол на кухне и налил себе рюмку водки. Прямо почти второй день рождения… О том, что двухнедельная отсрочка — это еще не выход и кардинально проблему не решит, думать как-то не хотелось. Мысли появились потом, когда первая эйфория от того, что прямо сейчас его убивать не будут, начала потихоньку развеиваться.

Мысли были невеселые. Долг есть долг. Денег таких, конечно, не собрать, а ссориться с Магомедом и его кодлой — занятие для самоубийц. Значит, остается один выход — делать ноги да побыстрее. И лучше за границу, чтобы с концами, чтобы не нашли. Эта идея, поначалу казавшаяся дикой, принесла некоторое успокоение и даже решимости придала. Не хотелось думать о том, что за границей его никто не ждет и что денег у него не так уж много (как нажил, так прожил!), а главное — даже загранпаспорта нет! Главное — теперь была цель и надежда. Вадим допил бутылку водки и заснул, как младенец.

Как он провел следующие две недели, лучше не вспоминать. Бегал по городу, как таракан по сковородке. Суетился, уговаривал, давал взятки, пускал в ход все свое обаяние… А еще пытался добыть деньги всеми возможными и невозможными способами, даже в казино один раз сходил. Проиграл, конечно, но даже не расстроился: семь бед — один ответ! Что бы он не делал — просил взаймы или пытался быстро продать что-нибудь — везде поджидал такой же облом.

Это ведь только кажется, что уехать очень просто, а оказалось — попробуй-ка! Виза, приглашение, загранпаспорт проклятый…

Вадим сразу понял — ни в Америку, ни в Германию, ни в какую другую первосортную страну его не впустят. Оставался вариант поехать в Польшу по туристическому ваучеру, а потом уже думать дальше. Тем более что там он уже был, совершая единственный свой челночный рейс. А недалеко от Кракова живет приятель Збышек, который когда-то учился с Вадимом в институте как представитель братской социалистической Польши, а потом, уже в начале девяностых, приезжал в Москву скупать черную икру. Вадим не рассчитывал, конечно, что его примут с распростертыми объятиями, но все ж таки не чужой человек. Поможет первое время, а там видно будет.

Роковое первое число приближалось с пугающей неотвратимостью. Накануне последнего дня отпущенного срока Вадим снова сидел за столом, обхватив голову руками, наливал себе рюмку за рюмкой и думал, как быть дальше.

Как раз сегодня девочка из ОВИРа сказала, что паспорт будет только завтра во второй половине дня. Черт, времени совсем не остается… Даже если сразу бежать на вокзал, поезд уходит только в полпервого ночи. Поздно. Вадим ругал себя последними словами еще и за то, что так поздно спохватился и без пользы провел последние отпущенные ему дни. Раньше это надо было делать, как он, дурак, не додумался! А теперь и форы никакой нет.