Обыкновенные девчонки - страница 24
– Тоже ничего… Только уже не все пришли и раньше разошлись.
– А под конец?
– Под конец почти никого не осталось… я да Аня Лебедева.
– И долго вы еще работали?
– Нет, не особенно. Марья Степановна скоро сказала нам, что больше не надо.
Губы у Надежды Ивановны чуть-чуть поморщились, как будто она хотела улыбнуться.
– Пожалела вас, должно быть?
Катя смущенно пожала плечами. А Надежда Ивановна повернулась к Настеньке Егоровой:
– Ну а теперь ты, Настя, скажи мне по совести: как девочки у тебя в звене ухаживают за цветами?
– Обыкновенно, – сказала Настя и с некоторым удивлением посмотрела на Надежду Ивановну. – Когда надо было принести чернозем, горшки, отростки достать – все достали и все принесли. А Людмила Федоровна учила нас, как рассаживать…
– Понятно. Ну а как вы цветы поливаете? По очереди, наверно?
Настя кивнула головой:
– Да, по очереди. Только девочки часто забывают. Я больше сама поливаю. – Она виновато поглядела на старшую пожатую. – А вот Катины цветы и ёлочкины, то есть Вали Ёлкиной, я иной раз не поспею полить, и они от этого хуже растут…
Надежда Ивановна засмеялась. У нее были очень хорошие зубы – белые, ровные, тесно поставленные, и когда она смеялась, все лицо у нее точно освещалось. Засмеялась и Людмила Федоровна своим милым хрипловатым смехом, и Оля засмеялась, но при этом она почему-то хмурилась и смущенно поглядывала на сестру.
– Ну, что ж это у нас выходит, девочки? – все еще улыбаясь, спросила Надежда Ивановна. – Выходит, что звеньевые у нас очень хорошие – цветы поливают, книжки подклеивают. А вот звенья у них неважные – не хотят работать. Разбегаются, да и все тут… Может так быть?
– Не может! – в один голос сказали Катя, Настя и Валя.
– Не может, а случилось. И знаете, почему? Потому что вы совсем не заботились о том, чтобы на сборах всем было интересно. Вот, например, если бы во время подклейки кто-нибудь из вас читал вслух хорошую книжку, работать было бы куда приятнее. А если бы поливку цветов вы поручили тем девочкам, которые это любят, они бы этого не забывали. Ведь вот Валя Ёлкина не забывает кормить птиц…
– Никогда! – закричали девочки.
– Сама не позавтракает, а уж птиц накормит, – сказала Настя.
– Ну, вот видите. Надо, значит, понаблюдать, кто что любит и чем интересуется.
Надежда Ивановна быстрым, еле уловимым взглядом посмотрела на Олю, но Оля поймала ее взгляд и понимающе кивнула головой.
– Так выходит, что мы совсем плохо работали – просто никуда! – с огорчением сказала Настенька. – А мы и не знали.
Надежда Ивановна усмехнулась:
– Ну вот уж и «совсем плохо»! Не плохо, но можно работать лучше. Подумайте хорошенько и беритесь за дело – весело, с выдумкой. Весь год у вас впереди.
Она говорила так спокойно и уверенно, что девочки опять ободрились и повеселели. А вместе с ними повеселела и Людмила Федоровна. Видно было, что она вместе с каждой из своих звеньевых пересмотрела во время этой беседы весь прошлый год.
В классе на одну минуту стало тихо.
– Ну, девочки, – сказала громко Оля, выходя вперед, – давайте перейдем к перевыборам. Напомню вам: в совете должно быть пять человек – председатель, редактор, два члена совета и вожатая отряда. Вожатую, конечно, выбирать не надо. Она… то есть я, – Оля смущенно улыбнулась, – вхожу в совет и так, без выборов. Значит, нужно выбрать четырех человек. Подумайте хорошенько, кого бы вы хотели выбрать.
Девочки не стали долго думать. Все сразу задвигались, зашептались.
– Давайте Зою Алиеву!
– Катю Снегиреву…
– Настю Егорову…
Девочки шептались, дергая друг друга за рукава, за лямки передников.
– Тише, девочки, не шумите! – остановила их Оля. – Звеньевых не выдвигайте. Они в совет не входят.
– Почему?
– Потому что они и так достаточно заняты. Хватит с них работы в звене. К тому же они все равно будут приходить на совет отряда. Ну а Зою Алиеву запишем. Она как староста класса обязательно должна войти в совет. Кого еще вы предлагаете?
– Лену Ипполитову! – раздался дружный хор голосов.
И девочки, вставая с мест, принялись по очереди расхваливать Лену: она и отличница и подруга хорошая. А сколько стихов наизусть знает!