Обыкновенные волшебные часы - страница 4
— А они заводятся? — прошептал потрясённый их видом Кот Василий.
— В том-то и штука, что нет! — серьёзно пояснил Часовщик. — Внутри они пустые. Механизма в часах нет. Но пусть тебя это не смущает. Всем известно, что у волшебных часов механизма не бывает.
И, прочитав в глазах Кота Василия откровенное сомнение, Тик-Так поспешно прибавил:
— Эти часы исправны. Ты можешь убедиться в этом, повернув стрелку. Но прежде, чем ты это сделаешь, я должен поведать историю этих часов. Если, конечно, вы пожелаете её выслушать.
— А она очень длинная? — поинтересовался Трик-Трак.
— Не очень. Но она всё же чуть-чуть больше твоего желания её послушать, — улыбнулся Часовщик.
— Тогда поторопись её рассказать, — мурлыкнула Кошка Машка, — иначе ты рискуешь потерять слушателей. Неужели ты не видишь, что мы все умираем от любопытства?
— Хорошо, мои друзья, я сейчас начну. Только не перебивайте меня, какой бы невероятной эта история вам ни показалась. Я все равно не смогу рассказать больше того, что слышал от прежнего их хозяина.
— Мы будем молчать, как рыбы! — заявили все в один голос.
— Тогда слушайте, — сказал Тик-Так и начал рассказ.
В двух морских милях от Тихого океана расположен остров, на котором жил Петух. Каждый день он нёс яйца, каждое из которых значительно превышало его собственные размеры…
В этом месте Брадобрей, покраснев, пробормотал: «Гм», но Кошка Машка бросила на него уничтожающий взгляд, отчего Трик-Трак покраснел ещё гуще и поспешно опустил глаза. Кот Василий жадно ловил каждое слово, и было ясно, что никакая на свете сила не заставит его раскрыть рот.
— Всё было бы хорошо, — продолжал Тик-Так, — да вот беда: из этих яиц ничего не выклевывалось. Возможно, это происходило оттого, что яйца нёс именно Петух, или потому, что он не умел их насиживать, а может быть, яйца у него просто получались диетическими. В общем, яиц становилось всё больше и больше, пока, наконец, они не заполнили весь остров, так что новые яйца приходилось откладывать прямо на старые. Вот тогда Петух и задумался, куда же их девать. Но сколько он ни думал — ничего придумать не удавалось. С кем бы он не советовался — никто помочь не мог. Петух совсем было пал духом, так как гора яиц все росла и росла. Так было, пока Петух не обратился к крысам. «Если ты перенесёшь двух из нас на твой остров, мы подарим тебе волшебные часы. Стоит только повернуть стрелку, — сказали они, — и все яйца исчезнут с острова».
Петух перенёс крыс и получил часы. Крысы немедленно попрятались, а Петух повернул стрелку и… исчез вместе с часами с острова! А крысы, поселившись на острове, дали начало целому крысиному царству, которое процветало, уничтожая яйца. Сам Петух погиб вследствие трагической случайности в городе Величайшего Из Людей, откуда были украдены крысами волшебные часы. Это произошло, когда Петух приземлялся и одно из яиц, снесённых им в пути, ударило его по темени.
Таким образом часы снова попали в руки Величайшему, который сказал: «Я сделал эти часы в надежде угнаться за солнечным лучом и тем самым остановить время. Теперь я знаю, что ошибся — никому и никогда не остановить бег времени. Поэтому человеку волшебные часы не нужны. Они ничего не способны принести ему, кроме разочарования». И с этими словами Величайший сломал часы и выбросил их на городскую свалку. Крысы, подслушав, что сказал Величайший, разыскали часы, чтобы подбросить людям. В течение многих лет люди тщетно старались их починить. Потому что человек за волшебную силу готов заплатить разочарованием. Сила дает власть, а власть — иллюзию счастья. В действительности счастье и разочарование несовместимы. Это понимал Величайший, когда ломал часы.
Часы так и пролежали без употребления, рассказывал Тик-Так, пока не попали ко мне. Сначала я не собирался их чинить, но потом желание разгадать устройство волшебных часов взяло верх над предостережением Величайшего, и я решился. Много времени я провёл в своей мастерской, пока часы вновь не обрели утраченной силы. Теперь они снова волшебные. Поэтому пользоваться часами следует с крайней осторожностью. Вот всё, что я теперь знаю о них и что известно теперь вам. Могу лишь добавить, что сам я стрелку не переводил, и думаю, что вы не вправе обижаться на меня за проявленную осмотрительность.