Обжигая льдом, замораживая огнем - страница 32

Когда мое тельце с почетом вывели из дверей, разговоры прекратились. На нашу сладкую парочку сразу уставилось двадцать пар глаз. И еще нечисленное количество шпионов прилипло к окнам.

Интерес к происходящему достиг апогея, когда я отцепилась от накаченной руки охранника и обняла фонарный столб. На всякий случай!

— Эйра! — недовольным тоном крикнул Клаус. — Ты головой вчера вроде не билась! Хватит придуриваться!

Но я для верности еще пару минут так постояла и выдохнула. Вроде обошлось. Больше не переносит.

Обрадовалась я, как заведено, рано. Новая пакость пришла, откуда не ждали. Она быстро цокала на высоких каблуках замшевых сапог по скользкому тротуару.

— Ах ты, гадина! — налетела на меня и столб дамочка в бежевом полушубке и вцепилась в волосы. — Я тебе покажу, как на мужиков прилюдно залезать!

Я легко вывернулась из захвата и удерживала очередную истеричку за руку, заведя за спину. Охранник только удивленно хлопал глазами. Не знаю, как в Ронлене, но в Тихой, откуда я родом, в дворовых драках и не таким приемчикам можно научиться. А когда во мне проснулся огонь — вызов я видела даже в невинном взгляде.

— Наглядно продемонстрируешь? — усмехнулась я и толкнула ее к охраннику: — На нем вот тренируйся. Потом позовем весь модный канал, и ты на Палмисе похвастаешься умением. — Затем прикинула размеры мужика и насторожено замершей истерички и добавила: — Если выживешь.

Укоризненный взгляд шефа я почувствовала затылком. Еще немного, и меня пинком отправят работать.

Но, испытывая нервы Клауса, рядом с "ПалмисКомпани" остановилась самоходка ярко красного цвета. И кто же из нее вылез? Младшая сестричка прибыла задабривать братика. Размышления явно не любимое занятие Лики, но даже при всей своей наведенной красоте она умудрилась понять — без обеспечения придется пахать, причем не обязательно моделью.

Холодная Королева отточенным жестом повела плечиком, демонстрируя всем желающим шубу из элитного меха, но столкнулась взглядом со мной и поплыла лицом.

— Что тут происходит? — высокомерно поинтересовалась из-за ее спины… Кайра. Похоже, она прибыла для моральной поддержки подружки (по крайней мере, так было озвучено той) и заодно пробраться в святая святых — кабинет Палмиса. — Опять кто-то концерт устраивает?

А вот высокомерный взгляд был лишним, потому что у меня, в отличие от них, утро началось с Палмиса, и было нервным.

— Шеф! — сладким голосом позвала я начальство. — Можно вас на минуточку?

Клаус уже понял, что заставить меня сесть в самоходку он должен только самолично, и поспешил к нашей компании.

 Дочь мэра что-то озлобленно шипела фоном, но я не придавала этому никакого значения. Да что, я проклятий на свою голову не слышала?

— Ну? — грозно вопросило начальство и дамочки аж присели.

Какие все впечатлительные. Как гадость сделать, так они первые, а так- невинные овечки, несправедливо обиженные судьбой.

— Лике Палмис требуется поставить метку о невыезде, — отчеканила я.

Далее мы пять минут наслаждались концертом. Главное действующее лицо легко переходило от слез и дрожащих губ до грубости и угроз. В какой-то момент даже охранник, отслуживший в спецотряде "Рейд", сдавленно кашлянул.

Клаус терпеливо дождался окончание монолога и обманчиво мягко спросил:

— Все сказали? — И как рявкнет: — Эльвира!!!

Хороший голос у шефа, командный. До третьего этажа докричался. Или бессменная секретарша его у двери караулила.

Дочь мэра под шумок решила незаметно сбежать. Но от начальника службы безопасности еще никто так просто не уходил.

— Куда же вы, милая Кайра? — когда Клаус сама любезность, наоборот, хочется забиться в угол и выставить перед собой табуретку ножками вперед. — Вы же чисты перед законом. Чего опасаться?

Девица шумно запыхтела, но осталась на месте. Лучше получить метку сейчас, чем с официальным предписанием. А мэр теперь явно хандрит и может не заступиться за кровиночку. Тем более это не приговор, а так… чтобы отыскать свидетеля или подозреваемого.

Чудо-заклинание "Эльвира" легкой походкой бой-бабы спустилось по ступенькам.

— Вы не имеете права! — слабо пискнула сестра Палмиса, широко раскрытыми от ужаса глазами следя за приближением цербера из приемной. — Я пожалуюсь брату!