Очарованная - страница 14
Она лежала у Мака под боком, свернувшись клубочком, его рука покоилась на постели за ней. Осторожно и тихо она старалась не разбудить его, но это было невозможно. Он заворочался и сделал глубокий вдох, но когда она поспешно отодвинулась, он медленно перекатился от нее и устроился на боку.
Изабель выбралась из кровати, натянула белый махровый халат и на цыпочках вышла из спальни, по коридору пройдя в ванную. Она включила свет и увидела их одежду на полу. На мгновение образы того, как они здесь очутились, замелькали в ее голове. Наклонившись к одежде, Изабель подхватила кучу ткани на руки и подняла. Но как только она ощутила нечто тяжелое, это начало падать прямо к ее ногам. Не думая и не глядя, Изабель схватила это. На ощупь это напоминало…
Видение началось немедленно. От громкого выстрела зазвенело в ушах, и дуло ствола осветилось вспышкой выстрела как маяк. Внезапно Изабель почувствовала, что бежит, прячась за машиной. Кто-то нажал на курок — три раза, быстро и уверенно. На улице, всего в пяти ярдах, грудь мужчины как будто открылась у нее на глазах, и он уставился на собственную кровь. Она закричала.
Пистолет Мака с громким стуком упал на кафельный пол.
— Изабель! — она услышала крик Мака. — Изабель! — его руки оказались на ней, его ладони выдернули ее обратно в коридор. — О боже мой, — пробормотал он. Должно быть, он видел пистолет, но перед глазами все еще было серо, и пока Мак тащил ее обратно, она не могла заставить горло работать, крик застрял на полпути.
Внезапно она очутилась на полу, лежа на спине.
— Он выстрелил? — спросил Мак. — О боже мой, Изабель, ты ранена?
Его руки касались ее повсюду. Серая дымка начала рассеиваться, и Изабель наконец сумела вздохнуть. Она задыхалась, втягивая воздух как можно быстрее, и закашлялась.
— Я ничего не вижу, — сказал Мак, когда потолок снова появился в поле зрения. — Не думаю, что тебя ранило, — выдохнул он. — Дай мне осмотреть твою спину, — он помог ей сесть и пробежался ладонью по ее коже. — Нет, — повторил Мак, и его голос звучал почти нормально. — Ничего.
Он крепко прижал ее к груди, и Изабель осознала, что хоть она сидит на полу гостиной в распахнутом белом халате, Мак оставался голым. Должно быть, он выскочил из постели, когда она закричала.
— Никогда не бросай пистолет, — сказал он ей в макушку. — Я не оставляю магазин заряженным, но никогда не бросай пистолет. Что ты делала?
***
— Я? — услышал Мак голос Изабель. Она дрожала, но оттолкнула от себя его руки. — Я? — повторила она уже громче, пятясь от него и вставая на ноги. — Что этот пистолет делал в куче твоей одежды?
На мгновение Мак мог лишь смотреть на нее.
Она злится?
Это он должен злиться. Ее леденящий кровь крик и грохот пистолета, должно быть, разбудили соседей во всем здании.
— Его не было в куче моей одежды, — сказал Мак, вставая и осознавая свою наготу, хотя ему было плевать. — Он лежал в кобуре. Что ты с ним делала?
— Я поднимала твою одежду с пола, и пистолет выпал.
— Он был в кобуре, — повторил Мак. — Ты уронила и то, и другое. В следующий раз, не трогай это.
— Ты думаешь, я хотела? — завопила Изабель. — В следующий раз не оставляй его там, где я его коснусь!
Это просто нелепо.
— Я не совсем оставил его, — сказал Мак, начиная злиться. — Если ты помнишь.
— Плевать мне, как его там оставили! — заорала Изабель. Ее лицо начало краснеть. — Боже, возможно, мне нужно начать постоянно носить перчатки.
— Эй, — позвал Мак. — Просто успокойся. Не нужно расстраиваться.
— Что? — переспросила Изабель, сверля его взглядом.
— Ну уронила ты пистолет, — сказал он. — Он не выстрелил и не упал тебе на ногу. Он…
— Я прочла его, — завопила Изабель. — Ради всего святого, я прочла эту проклятую штуку!
Мак моргнул.
— Ты что?
Она подняла голые руки, показывая ему ладони.
— Я, — сказала Изабель, отделяя каждое слово. — Прочла. Его.
О боже. Это означало…
— Кто такой специальный агент Синестра? — потребовала она.
Мак покачал головой.
— Я не знаю. Он не всегда мне принадле…
— Он застрелил кого-то, — сказала Изабель, глядя на него. — Мужчину. В грудь.
Мак шагнул к ней.
— Изабель, — сказал он, протягивая к ней руки. — Этого больше не…