Очерки истории Сюника. IX–XV вв. - страница 13

 предлагает албанистам больше не употреблять термин «традиция», а «придумать что-либо другое»[167]. По его мнению, нет «армянской традиции», «грузинской традиции» или же «албанской традиция».

Дело дошло до такого абсурда, что созданные на протяжении веков армянским народом архитектурные памятники объявляются не армянскими. «Христианские памятники архитектуры XII–XVIII вв., — пишет Ф. Мамедова, — это памятники не армянского населения, проживающего в Нахичевани, а арменизированного албанского населения, которое подчинялось своему албанскому католикосу и самостоятельной албанской церкви, просуществовавшей до 1836 года»[168]. Мы уже выше показали порочность подобного голословного заявления Д. Ахундова[169] и, чтобы не повторяться, лишь отметим, что беспочвенное отрицание армянской культуры, жажда присвоения чужой цивилизации в данном случае мало чем отличается от «теории» современных пантюркистских фальсификаторов. Ведь вся территория Нахичеванской АССР отличается обилием именно древнеармянских памятников[170]. И никто не сомневался, кроме некоторых азербайджанских историков, что все «албанские католикосы» были армяне.

В последнее время некоторые «эпиграфисты» попытались надписи армянских хачкаров расшифровать «по-албански»[171], однако оказались в смешном положении. Так поступил, например, В. А. Алиев[172] с лачинскими[173] армянскими надписями. Подобные прочтения В. А. Алиева, по словам Ф. Мамедовой, явились «плодом свободного творчества»[174].

К сожалению почти так же поступила М. С. Нейматова — участник армяно-азербайджанской совместной эпиграфической экспедиции-60-х годов. В книгу «Мемориальные памятники Азербайджана»[175] она включила десятки памятников с территории Советской Армении, зная, что они исторически никакого отношения не имеют к Азербайджану. Жаль, что труд М. Нейматовой также проникнут «албанизмом», не говоря уже о неверных ее дешифровках, на что указал проф. А. Д. Папазян[176].

Возвращаясь к книге Ф. Мамедовой, отметим, что ее автор приходит к еще более ошибочным выводам. По ее трактовке «формирование албанского этноса, который был одним из предков азербайджанского народа, происходило на одной и той же территории»[177].

Приходится искренне сожалеть, что после такой в корне фальшивой и антинаучной версии Игр. Алиев и другие могут компилятивный труд Ф. Мамедовой считать «новым словом в науке», «крупным вкладом в кавказоведческую литературу»[178], не жалея восточных красок и хвалебных слов в адрес его автора. Ведь сознательно «переделывается историческая истина в угоду субъективным чувствам», как правильно выразился в своей рецензии Игр. Алиев[179], только не по адресу.

Некоторые албанисты, в том числе и Ф. Мамедова, отмечают «тенденциозный характер» произведений армянских авторов эпохи раннего средневековья. По их мнению, «авторы всех армянских сочинений… в определенном смысле были патриотами своей страны и создавали историю не отдельного княжеского рода, а Армении»[180].

Совершенно справедливо сказано! Именно такими авторами были и Мовсес Каганкатваци, и Мхитар Гош, и Киракос Гандзакеци, и многие другие патриоты своей родной Армении, труды которых отличаются и гуманистическими идеалами.

Книга Ф. Мамедовой также построена на антинаучной почве. Она извращает историю закавказских народов. Что касается рецензии Игр. Алиева, то необходимо отметить что она написана раздраженно, в адрес армянских коллег сказано много лишних слов. Ему не по душе фундаментальные исследования «маститого ученого» С. Т. Еремяна. А. Мнацаканян, Б. Улубабян, Ш. Смбатян, Г. Свазян и другие, занимающиеся проблемами Восточного края Армении — Агванка, оклеветаны[181]. Рецензента весьма раздражают строго научные исследования доктора исторических наук Б. А. Улубабяна именно потому, что они отражают историческую правду.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что Восточный край Армении (междуречье Куры и Аракса) с древнейших времен был армянской территорией с армянским населением, следовательно, древняя и средневековая история этого региона не имеет никакого отношения к истории тюркоязычных племен, поселившихся в этих краях в эпоху позднего средневековья.