Очерки Мордвы - страница 22

Когда янбед отворял избу, в ней горел штатол на шестке печи, перед которою стоял стол с мешками и мешечками. Перед ним становились замужние женщины семьи, задом к дверям; плечи и грудь у них по пояс были обнажены. Девушки стояли подле них также задом к двери, но не были обнажены. Надобно заметить, что мордовские избы в старину строились не совсем так, как русские: печь ставилась в переднем левом углу, прямо против входа; таким образом мордовки, стоя перед печкой, стояли задом к двери.[7]

Впоследствии Мордва стала ставить печи по-русски, то есть челом вперед, к окнам на улицу, а не к двери. При таком расположении избы штатол ставился у крещеных перед образами, а у некрещеных на столе, поставленном в правом переднем углу.

Париндяит с янбедом, войдя в избу, останавливались у самой двери, один — держа палку, другой — жертвенный нож, и громко читали молитву Чам-Пасу, Анге-Патяй и Юртова-озаису. Тогда старшая замужняя женщина брала обеими руками за тесемки мешок с мукой, закидывала его через голову назад на голые свои плечи и, не оглядываясь, ибо не должно было женщинам видеть в лицо сборщиков, пятилась задом к дверям. Когда таким образом она подходила к сборщикам, париндяит подставлял к спине ее священную парку, а янбед, взяв в одну руку мешок, другою рукой пять раз слегка колол подошедшую в обнаженные плечи и спину, читая молитву, обращенную к Анге-Патяй, а потом перерезывал тесемки; мешок падал в парку, а концы тесемок оставались в руках женщины. Она отходила к столу, не оглядываясь; за нею другая таким же образом подходила к сборщикам с другим мешком, третья с третьим, и т. д. Если же в семье была одна замужняя женщина, она одна относила к сборщикам описанным порядком приготовленные мешки один за другим. Девушки оставались у стола, они не могли трогать приготовленных мешков. Приняв назначенные для жертвоприношения припасы, париндяит и янбед уходили, не затворяя ни дверей избы ни ворот, складывали все полученное на воз и отправлялись в следующий дом. Как скоро они удалялись, женщины разводили на шестке огонь, зажигая его горящим штатолом, и сожигали на нем остатки тесемок. Пепел их, вместе с углями, клали в загнетку с молитвой к Юртова-озаису, которую произносила старшая в доме.

У преподобного летописца Нестора под 1071 годом читаем: „Беси бо под токше на зло вводят, по сем же насмисаются ввергше и в пропасть смертную, научивше глаголати, якоже се скажем бесовьское наущенье и действо. Бывши бо единою скудости в Ростовьстей области, встаста два влхва от Ярославля, глаголюща: „яко ве свеве кто обилье держить"; и поидоста по Вользе, кде придуть в погосте ту же нарицаху лучьшие жены, глаголюща, яко си жита держить, а си мед, а си рыбы, а си скору. И привожаху к нима сестры своя, матере и жены своя; она же в мечте прорезавше за плечем, выимаста либо жито, либо рыбу, и убивашета многы жены, именья их огьимашета собе. И придоста на Белоозеро и бе у нее людий не 300. В се же время приключися прити от Светослава дань емлющу Яневи, сыну Вышатину; поведаша ему Белозерци, яко два кудесника избила уже многы жены по Вользе и по Шексне, и пришла еста семо. Ян же испытав: „чья еста смерда?" и уведев, яко своего князя, послав к ним, еже около ею суть, рече им: „выдайте влхва та семо, яко смерда еста моего князя". Они же сего не послушаша. Ян же поиде сам, без оружья, и реша ему отроци его: „не ходи без оружья, осоромять тя", он же повеле взяти оружья отроком, и беста 12 отроков с ним и поиде к ним по лесу. Они же ставши исполчишася противу, Яневи же идущю с топорцем, выступиша от них десять муж, придоша к Яневи рекуще ему: „вида идеши на смерть, не ходи", оному ловелеши обити я, к прочим же поиде". Далее летописец говорит, что Ян спросил двух волхвов: „что ради погубиста столько человек?" Она же рекшема: „яко ти держать обилье, да аще истребиве сих будет гобино, аще ли хощеши, то перед тобою вынемеве жито, ли рыбу, ли ино что". Ян же рече: „поистине лжа то: створил Бог человека на земле, сставлен костьми и жилами от крове, несть в нем ничего же; и не весть ничто же, но токмо един Бог весть". Она же рекоста: „ве веве како есть человек створен". Он же рече: „како?" Она же рекоста: „Бог мывся в мовници и вспотився, отерся ветхом и верже с небесе на землю; и распреся Сотона с Богом, кому в нем створити человека. И створи дьявол человека, а Бог душю в не вложи; тем же аще умрет человек, в землю идет тело, а душа к Богу" и т. д.