Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв - страница 2

"Замосковными" они были со стороны южного и юго-западного рубе­жей Московского государства, от которых Москва была их военным прикрытием. Этим городам, представлявшим собой стариннейший центр государства, противополагали позднее покоренные земли Великого Нов­города, "волости все Новгородские земли". Собственно Новгород с при­городами и пятинами и Псков с его пригородами считали за особый рай­он, называя эти места "городами от Немецкой украйны". Северные Нов­городские земли, лежавшие по берегам Белого моря, Онеге, С. Двине и далее до Урала, называли общим именем Поморья или поморских горо­дов. К ним часто причисляли Вятку, затем Пермь Великую, значение которой стало значительно расти с открытием новых путей за "Камень", в завоеванное Сибирское царство. Это были главнейшие части Москов­ского серера, собственно великое княжество Московское и земли Вели­кого Новгорода. На юг от центральных городов различали также не­сколько особых округов. Царства Казанское и Астраханское в среднем и нижнем Поволжье слыли под общим названием Низа или понизовых го­родов. Рязанское княжество сохранило свою особность, и его старые го­рода вместе с новыми пограничными поселками так и назывались ря­занскими городами. На западе они соприкасались с городами украинны- ми и "польскими", стоявшими на границах "дикого поля", на "польской украйне". Еще далее на запад, за Окою в ее верхнем течении, лежала группа городов заоцких, в которую входили мелкие удельные центры, бывшие когда-то предметом спора между Москвою и Литвою. Другие части этой спорной территории, лежавшие по верховьям Днепра и 3. Двины, назывались "городами от Литовской украйны". Эти группы го­родов составляли первый южный пояс, окружавший Москву. За ним к концу XVI века образовался второй пояс, состоявший из давно приобре­тенных северских городов, далее на восток - из вновь занятого Поля, на котором строились город за городом именно в конце XVI века, и, нако­нец, донских казачьих городков; основание последним полагала свобод­ная предприимчивость казаков, а не усмотрение московских воевод, и потому с московской точки зрения эти городки были уже за пределами государства. По этой причине сношения с ними вело тогдашнее ведомст­во иностранных дел - Посольский приказ.

Все названные области постоянно упоминаются в разрядных росписях и иных документах XVI-XVII вв. как общепринятое деление страны. Бы­ло бы, разумеется, большою ошибкою придавать этому делению опреде­ленность и устойчивость существующих в наше время административ­ных разграничений; однако этим делением можно пользоваться с боль­шим удобством для того, чтобы дать некоторое понятие об особенностях общественного устройства и быта в разных частях Московского госу­дарства. Сколь ни мало совершенна предлагаемая здесь читателю по­пытка характеристики вышеназванных земель, составлявших террито­рию Московского государства, она все-таки казалась автору необходи­мой для целей его дальнейшего изложения.

I

Поморье. Вятка и Пермь.

Характеристика поморских областей и городов

В Поморье, кроме земель Вятской и Пермской, мы можем различить следующие части: 1) "Двину", или, точнее, Двинский уезд, 2) Карельский берег и Обонежские погосты, 3) Каргопольский край, 4) Важскую зем­лю, 5) земли Великого Устюга и Вычегодские, и 6) северо-восточный край по р. Пинеге, Мезени и Печоре. Три первые области прилегали к морю, остальные определяли свои границы системой той или другой ре­ки. Мало может быть сомнения в том, что на берега Белого моря рус­ские поселенцы первоначально вышли по р. Выгу, Суме, Онеге и С. Дви­не и что устья этих рек послужили исходными пунктами для дальнейшего движения поселенцев по берегам Студеного и Мурманского морей. В этих местах не земля, а вода по преимуществу давала заработок и обес­печение. Рыбный лов в море и "морских реках", охота за морским зве­рем, морской торг со своими и чужими - вот главные занятия поморов XVI века. На земле же нельзя было жить пахотою, потому что земля была неродима; можно было вываривать соль и для того сводить лес можно было охотиться за пушным зверем, водить оленей. При этих усло­виях население должно было жаться к морю и рекам, оставляя наиболее далекие от моря глухие места в пользование аборигенов страны - каре­лов и лопарей. Вот почему русские поселения в этом краю всегда при мо­ре или близко от него - на реке. Поселенец идет с моря в устье реки и за­седает в нем, устраивая поселки, слагающиеся затем в целую "волость". Эти волости выделяют из себя новые поселки на новых прибрежных за­имках, и вся группа вновь возникших поселений тянет судом и данью к тому пункту, откуда пошли поселенцы. В новгородское время эти по­селки тянули к господину Великому Новгороду; с падением Новгорода и с отделением в опричнину Обонежской пятины они стали тянуть к Дви­не, т.е. к Холмогорам, или же непосредственно к Москве. В то же время, в XVI веке, очень быстрые успехи на Белом море стали делать монасты­ри Соловецкий, Кириллов, Карельский и др., получая от доброхотных да- телей и от государя земли за землями, волости за волостями по морскому берегу и становясь чрез это между населением и властью в качестве при­вилегированных землевладельцев. В исходе XVI века, в интересующий нас период, по берегам Белого моря на запад от С. Двины было уже мно­го волостей с постоянным населением и развитыми промыслами: по Лет­нему берегу чаще упоминаются Ненокса, Уна; на Онеге - Порог; на Ка­рельском берегу волости Унежма, Нюхча, Колежма, Сумская, Шуйская,