Очерки по истории зоологии - страница 14

В 410 г. вестготы Алариха завладели Римом и разграбили его. Это событие обычно считают рубежом между античным временем и средневековьем, но падение науки началось раньше, и принесли его с собой не полчища «варваров».

Врагом науки оказалась… христианская церковь. Первые же богословы, епископы и прочие «вожди» христианства, вопреки учению о любви и всепрощении, которое они проповедовали, с чисто звериной ненавистью набросились на науку. Монах Василий Великий (329–378) пытался только как-нибудь «согласовать» библейское учение с Аристотелем и Плинием: наука греков пустила слишком глубокие корни в его душе. Но Августин, прозванный Блаженным (354–430), действовал уже иначе. Правда, он был мягок на словах, но постланная им постель оказалась очень жесткой. Говоря о веротерпимости, о том, что бороться с язычниками нужно «разбивая идолов в сердцах», он сквозь пальцы смотрел на погромы, которые устраивались под предводительством епископов. Он призывал бороться с еретиками-христианами словом, но тут же дал инструкцию для более действенной борьбы: «Неужели из опасения кратковременного пламени, в котором погибают немногие, предоставить всех вечному огню геенны?». Это означает — «жги еретиков». Позже инквизиция сделала «жги» своим лозунгом.

Августин был не простой епископ. Широко образованный человек, изучивший Аристотеля, Демокрита, Платона и других философов, он написал ряд не только богословских, но и философских трактатов. От Аристотеля он взял деление тел природы на три группы (безжизненные, с растительной душой, с чувствующей душой), но условную целесообразность организмов возвел в извечное совершенство, прославляя при этом творца. Признать вечность материи Августин не мог, — ведь тогда излишен творец, — и вот, бог сотворил землю и небо из «ничего». Истинное знание дается только верой, стремление постигнуть истину путем исследования — неприличное высокомерие, сатанинская гордость.

Если образованнейший из епископов и вождей христианства ополчился против науки и ученых, если он намекал на «огонь», то чего же было ждать от малограмотных фанатиков. И вот патриарх Феофил (он-то был грамотен достаточно) науськивает толпу, и она разрушает в Александрии храм Сераписа (конец IV в.), в котором помещалась вторая часть Александрийской библиотеки, сокровищницы античной мысли. Только часть книг удалось спасти. В 415 г. александрийский епископ Кирилл подослал толпу монахов, и они схватили девушку-ученую, математика и философа Гипатию, затащили ее в церковь, где и забили палками, а потом изрубили и сожгли.

Смерть Гипатии, сожжение Александрийской библиотеки — вот рубеж между языческой наукой античного мира и христианской «наукой» средневековья.

Средневековая церковь ненавидела науку, ненавидела книги, даже простую грамотность. Один из знаменитейших «отцов церкви», Григорий Великий, писал в конце VI в. некоему епископу: «Мне рассказывают, и я без стыда не могу этого повторить, что ваше братство решилось обучать некоторых лиц началам грамматики… это тяжелый и постыдный поступок, если епископ занимается подобной суетой, недостойной ни духовных, ни светских лиц». И действительно, немало было епископов, считавших «суетой» простую грамотность: на Халкедонском соборе (451 г.) более 40 епископов не смогли даже подписать своего имени: они были совершенно неграмотны.

Самый богатый из монастырей, монастырь Клерво, имел в 1472 г. только 1714 рукописей и книг. В монастыре божьей матери в Париже в 1297 г. было всего 97 сочинений, библиотека Ватикана в 1475 г. состояла только из 2546 томов. Боккаччо (автор «Декамерона») посетил остатки библиотеки, сохранившиеся в «тихой обители ученых», в Монте-Кассино. Он нашел там лишь изуродованные книги: монахи счищали с пергаментных листов текст, обрезали края и делали маленькие псалтыри для женщин и детей. Так погибли некоторые из произведений античного мира, еще существовавшие в XI и XII вв. Ученые эпохи Возрождения искали сочинения греков и римлян так же, как еще недавно коллекционеры разыскивали полотна Рубенса и Тициана, и им удавалось иногда открывать их наново под слоем написанных по ним молитв, рецептов и кабалистических формул. Вряд ли такая «маскировка» имела целью сберечь рукописи для потомства.