Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - страница 6

Трупы умерших от голода сотнями валялись на улицах. Царские приставы ездили по столице из улицы в улицу, подбирали мертвецов, завертывали в жертвуемые Борисом саваны, обували в царский же подарок — красные калиги (туфли) и на телегах возили за город в скудельницы — особые кладбища для несчастно умерших. За два года и четыре месяца в Москве было схоронено 127 000 трупов.

Лишь малому числу нижегородцев посчастливилось вернуться домой и рассказать своим семьям и близким о Москве, о царе, о саванах и калигах вместо хлеба.

Оставшиеся дома в свою очередь поведали прибывшим о пережитых страданиях, показали окрестные рощи с начисто ободранными стволами лип и осин. Единственной едой очень многих была истолченная древесная кора, из которой пекли «хлеб».

Нижегородские поместные дворяне после двух неурожаев бежали из усадеб в города, бросая на произвол судьбы дворовых людей.

Исключением, поразившим современников, явилось поведение нижегородки землевладелицы Ульяны Осорьиной.

Осорьины издавна числились в составе служилого сословия Нижегородского края. Муж Ульяны Георгий Осорьин, израненный в астраханских походах, умер в последний год XVI века. Вдове оставили в пожизненное пользование нижегородское поместье мужа — деревню Вочневу, где она и проживала в момент наступления голода. 72-летняя владелица, в отличие от алчных своих соседей и знакомцев, еще в первый голодный год кормила безвозмездно своих и соседних крестьян скопленными ранее запасами. В следующий год для той же цели распродала свое имущество. На третий, уже сама обеднев, ходила во главе оставшихся дворовых людей в лес собирать желуди, стебли и корни съедобных растений. Ульяна Осорьина умерла в 1604 году. Память о ней сохранилась в местных народных рассказах.[3]

Памятный в русской истории голод 1601–1603 годов не прошел бесследно для народного сознания. Трехлетние страдания породили мрачные легенды и предзнаменования. Поговаривали о том, что в лесах бесились волки, кусая друг друга. По улицам городов якобы бегали лисицы необычайной окраски. Ураганы опустошали местности. В некоторых реках и озерах будто бы исчезла рыба. В иных лесах не видно было птиц. Летописец сообщает: «Пришла мышь малая из-за леса тучами» (саранча, редкая в нижегородских широтах). В конце 1604 года засияла на небе необычайно яркая комета. В Нижегородском крае она была доступна глазам даже среди бела дня. Исстрадавшимся, измученным людям Поволжья комета казалась грозным «знамением» свыше. «Быть беде», — толковали в народе.

Мысли всех направлялись к матери русских городов Москве и царю. Но Борис строил в Кремле роскошные дворцовые хоромы и неслыханной высоты колокольню.

Народ пока безмолвствовал, но в этом безмолвии чувствовались и гнев, и сила, готовая в любую минуту пробудиться к действию.

В 1603 году под Москвой вспыхнуло восстание холопов во главе с Хлопко. Войскам Годунова с трудом удалось его подавить. С конца 1604 года внезапно появилась и быстро разнеслась по стране удивительная весть: жив царевич Дмитрий и направляется с войском к Москве, собираясь сесть на трон предков.

Не имея сил для открытой интервенции, польская шляхта воспользовалась «услугами» самозванца Лжедмитрия I, выдав его за сына Ивана IV, якобы уцелевшего в 1591 году.

Нижегородцы оказались в затруднении, не зная, кого считать истинным царем.

13 апреля 1605 года Борис Годунов умер, и путь к Москве самозванцу оказался открытым — боярская клика торжественно встретила «царевича»-самозванца. Год царствовал в России польский ставленник «Дмитрий Первый», верой и правдой служивший интересам шляхты и папской курии крепостников. Но уже 17 мая 1606 года население Москвы восстало против захватчиков. Лжедмитрий был свергнут и убит. Используя стихийность восстания, два дня спустя влиятельная боярская клика, при поддержке военачальников, объявила царем своего ставленника Василия Шуйского.

В города, в том числе и в Нижний, была отправлена оповестительная грамота: «…праведным судом Божиим за грехи всего крестьянства богоотступник, еретик и чернокнижник беглый монах Гришка Отрепьев, назвавшись царевичем Димитрием Углицким, прельстил московских людей, был на московском престоле и хотел попрать христианскую веру и учинить латинскую и люторскую. Но Бог объявил людям его воровство, и он кончил жизнь свою злым способом…».