Одержимая Пепа - страница 25

Стенин стиснул зубы и жестом приказал её выметаться из-за стола, что она незамедлительно и сделала. Он проводил её в комнату и запер дверь, затем занёс самовар, чашки и варенье в дом, испытывая досаду. Чаепитие на свежем воздухе получилось не таким, как он планировал. Скверно было как-то на душе, в сознании то и дело начинала звучать пиратская песня.

Усевшись на диван в гостиной, и включив телевизор, Стенин посмотрел в то место между шкафом и стеной, где прошлой ночью он видел нечто странное и пугающее. Ему стало не по себе от предчувствия, что давешняя галлюцинация повторится. Весь день он провёл на кураже, но теперь кураж сменился страхом. Стенин понял, что он боится наступления ночи, боится того, что может выдать его рассудок.

Снова пошёл снег, на этот раз мелкий.

Поднявшись с дивана, Стенин принялся мерить шагами комнату. Ему вспомнились слова Пелагеи, что он, мол, решил ей помочь, чтобы грехи свои искупить, что живёт на деньги, заработанные грязными методами. И ведь не ошиблась, зараза, в точку попала. Будучи начальником СКМ, он крышевал подпольное казино, разные коммерсанты и всякая шушера, вроде сутенёров, регулярно ему деньги заносили. Обеспечил себе безбедную старость. И совесть по этому поводу его вовсе не мучила, тут Пепа ошиблась. Он до сих пор считал, что имел полное моральное право и крышевать, и брать деньги с бизнесменов. Имел право, потому что ко всему прочему работу он свою выполнял хорошо и верных ему оперативников обеспечивал, которые, кстати говоря, часто жизнью рисковали и заслуживали большего, чем мизерной зарплаты мента.

У него была территория, которую он считал зоной своей ответственности, и всегда чётко следил, чтобы на этой территории соблюдались определённые правила. В зоне его ответственности не торговали наркотой, если появлялся какой-нибудь наркобарыга, ублюдка быстро вычисляли и расправлялись с ним безжалостно. В зону его ответственности никогда не лезли отмороженные бандюганы, все знали, что это чревато серьёзными последствиями. Заслужил ли он этот шикарный коттедж, немалый счёт в банке, две квартиры в городе? Да, заслужил. Случись ему оказаться на исповеди, о грехах, связанных со службой в милиции, он и не вспомнил бы.

У него были грехи пострашней.

Едва он подумал об этом, как от порыва ветра распахнулась форточка, вздулись занавески, загудел огонь в камине, и со стены упала фотография. Выругавшись, Стенин закрыл форточку, бросил взгляд на падающий за окном снег и с недоумением отметил, что никакой вьюги на улице не было. Откуда взялся порыв ветра, причём такой сильный, что форточка распахнулась и фотография упала? С долей внутреннего протеста, но он всё же признал: уже вторые сутки происходит что-то странное. Хотя нет, пора посмотреть правде в глаза, всё началось гораздо раньше: постоянно, непонятно откуда прилетающая стая ворон, головные боли — всё это как будто звенья одной цепи.

С мрачным видом он пересёк комнату, поднял фотографию, долго глядел на изображение своей жены, потом произнёс тихо:

— Что происходит, Тамара?

Раздался крик и Стенин едва не выронил фотоснимок. После короткой паузы крик повторился — стонущий, полный боли.

Положив фотопортрет на журнальный столик, Стенин поспешил в спальню для гостей; мысленно он проклинал Пепу, которая, по его чёткому убеждению, опять замыслила какую-то подлость. А этот крик — уловка, чтобы заманить в ловушку и... возможно, опять чем-то ударить. С неё станется.

Он открыл дверь, ожидая, что Пепа нападёт, но этого не случилось. Она лежала на кровати, держась за живот, лицо искажала гримаса боли.

— Мне плохо, Стенин, совсем погано! — в её голосе одновременно были и жалобные нотки и обвинительные. — В животе режет, сейчас сдохну!

Он растерялся. Что делать? Скорую вызывать? Все его планы катились коту под хвост! Разумеется, он допускал, что с девчонкой с похмелья может какая-нибудь хрень случиться, но всячески подобные мысли отметал. И вот нате, пожалуйста — хрень случилась! Резь в животе! Возможно, что-то серьёзное, угрожающее жизни.

— Какого лешего ты стоишь, Стенин? — почти заплакала Пелагея, после чего выдала протяжный стон. Её раскрасневшееся лицо блестело от пота, губы дрожали, глаза слезились.