Один день из жизни Юлиуса Эволы - страница 14

«Дуче» («Вождь») Бенито Муссолини (родился 29 июля 1883 года; убит 28 апреля 1945 года коммунистическими партизанами).

– Ваше Превосходительство, этого я никогда не решился бы утверждать. Но, вероятно, многое делается не с того конца, и важное упускается из виду. Во многих ваших речах вы сами подчеркивали, что духовная ценность должна вернуться. Только с этой точки зрения я позволяю себе говорить, что фашизм еще недостаточно радикален, что он, собственно говоря, пока еще не преступил решающий порог. Что изменилось все же в общественном устройстве? Фашизм только утвердил старые структуры и даже еще больше укрепил господство буржуазии. Также власть католической церкви осталась неприкосновенной. Однако как раз это и есть те силы, которые предотвращают настоящую духовную революцию и вместе с тем идеал новой римской империи. Что касается церкви, то она разбавляет любое духовное возвышение и разрушает его в лунной сентиментальности. Церковь должна быть упразднена. Влияние буржуазии так же пагубно. Буржуа, с тех пор как он пришел к власти на Западе, разрушил все духовные ценности. Для него имеет значение только материальная прибыль, единственное его действие – это торговля. Экономика, внушил он нам, – это наша судьба. Созданная буржуа цивилизация модерна знает только ценности спекуляции, комфорта, благосостояния. Не качество, а количество – вот ее мерило, причем во всех областях. Дух буржуазии выражается в бюрократическом управлении. Вы согласитесь, Ваше Превосходительство, что как раз благодаря учреждению коопераций бюрократизм дошел в этом государстве до угрожающих форм.

Все это время Дуче держал свои руки как орудие скрещенными на груди, его подбородок был воинственно задран кверху. Теперь он изменяет свою позу, вытащив носовой платок и громко в него высморкавшись.

Затем он отвечает сердитым голосом:

– Именно церковь и буржуазия – это несущие колонны государства. Если бы мы захотели убрать их, мы столкнули бы нашу страну в страшный хаос, который сразу разрушил бы все наши достижения. Мы не можем переделать государство за один день. Старые гегемонии и центры силы можно изменять только с крайней осторожностью. Мне самому буржуазия также неприятна. Я никогда не забуду, как я, каменщик с оборванными ботинками и урчащим от голода животом должен был сто двадцать один раз в день нагружать тачку кирпичами. И напротив стройплощадки был аристократический ресторан, и все эти набившие брюхо свиньи сидели на террасе, и ели и пили. Но я хотел бы послушать вас дальше. Какой же класс должен все же, по вашему мнению, управлять фашистским государством?

– Я говорил бы не столько об определенных классах, сколько об элите. Однако она формировалась бы из аристократического слоя. Только здесь еще есть знание о духовных ценностях, которые образуют основу сакральной империи. Фашизму нужны душа и дух, Ваше Превосходительство. В его современном состоянии у него есть материальная сила, которая, однако, не даст ему результатов на длительный срок. Даже самая могущественная организация преходящая, если у нее нет метафизической ориентации. Она запутается в борьбе и заботах о чистом отстаивании своих прав и, в конечном счете, истощится из-за этого. Принцип и основа фашистского государства должен быть живым организмом, покоящимся в самом себе, неприкосновенным существом, состоящим из духа, души и тела. У нас есть образец в античном Риме. Рим был одновременно материальной и духовной властью, культурным творением, у которого были свои символы и ритуалы, свои полубоги, свои божественные короли. Да, восстановление Рима должно идти также наряду с установлением истинной, это значит – сакральной монархии. Только подобный Богу властитель в состоянии связать силы и излучать свет духа через всю политическую иерархию вплоть до самых дальних зон империи. Он может подняться надо всем, что создали кровь и почва, славно, олимпийски, как возвышающаяся в небо гора, которую в ее возвышенном спокойствии не могут омрачить все проходящие мимо тучи.

Дуче внимательно слушал, его лицо выглядит задумчивым. – Ваши идеи звучат неплохо, барон, но как, однако, нужно осуществить их? Если бы вы знали, сколько политических преград оказывается у нас на пути, которые делают даже только приблизительное воплощение ваших идей практически невозможным.