Один день одного гнома - страница 31

   Не смотря на прожитые годы и сухопарость, Хворон сохранил достаточно силы, чтобы от его толчка резные створки дверей распахнулись в стороны. Бывший Хранитель с перекошенным от негодования лицом - эту маску он надевает лишь у самого порога - шагает навстречу соплеменникам, заполнившим главную площадь Каменного города. Возникший водоворот криков и толкотни прекращается, когда он начинает говорить.

   В следующие минуты, стоя на ступенях над внемлющей ему толпой, Хворон вещает. Жарко и самозабвенно. Он срывает голос в воззваниях. Он разжигает в народе Норгорда - и в том он убеждён всей душой - праведный гнев, призывая его спасать, спасать пока ещё не поздно, самих себя. В первую очередь от заразы, угнездившейся в родных горах. Хворон умел произносить красивые, вызывающие у слушателей живейший отклик речи. И сейчас он произносит свою последнюю и, возможно, лучшую речь. Хранитель не был наивным глупцом, за свой долгий век он успел вкусить всех тягот борьбы за власть и хорошо знал о последствиях для проигравших в этой борьбе.

   Едва смолкают его слова, в притихшей толпе, словно волны во время шторма, поднимаются новые волнения.

   Тогда же вооружённая секирами стража подходит к Седовласому и, повязав ему руки, уводит прочь. Хворон не сопротивляется. Главное, народ выслушал его, а теперь и видел его уход. Больше для Норгорда он сделать ничего не мог.

   Двери в зал Душа Гор вновь были закрыты. Совет продолжался без Верховного Хранителя.

   Ёрин закончил рассказ. Ещё мгновение на учебной площадке сохранялось затишье. Затем его прорвал возмущённый гомон.

   "Так же орут и на Совете, - подумал Хэмфаст. - Не иначе сейчас бурлят все горы! И... разве другого пути просто нет?"

   Он притянул Ёрина к себе:

   - Что же теперь?!

   - Никто не знает! - огрызнулся тот, отбиваясь от хватающих его рук. Каждый жаждал объяснений, которых у всезнайки не было.

   Хэмфаста толкали в бока и спину. От того ли, нет ли, но ладони сами сжимались в кулак, прося действия. Заполнившие уши голоса требовали того же.

   - Бежим к залу Советов! - предложил Ёрин. - Посмотрим, что там делается.

   Хэмфаст кивнул.

   - Мы на центральную площадь! - сообщил приятель остальным. - Кто хочет, давай с нами!

   Все выпускники, даже Трит, согласились. Младших тоже думали идти.

   - До вечерней кормёжки здесь делать нечего, - поддержал общий настрой взбалмошный первогодка Ульх. - Идёмте все вместе! Там решается судьба гор!

   - Трор сказал, что только выпускники освобождаются от работ. - Хэмфаст, если бы и хотел, не смог бы промолчать. - И кто-то должен будет встречать людей в Загоне. Всем уходить нельзя.

   К тому же, на площади сейчас небезопасно, - но эту мысль он озвучивать не стал.

   - Что ещё за выдумки? - накинулась на него Ульха.

   Хэмфаст сделал вид, что не расслышал, а её распалённое лицо осталось им незамеченным.

   - Идём, - сказал он Ёрину, пока другие притихли, раздумывая.

   На них смотрели завистливые взгляды. Но никто больше не пошёл следом. Стоило выпускникам подняться по лестнице и скрыться в туннеле, как Ульха принялась возмущаться:

   - Почему им можно быть там, а нам нет? Кто он такой, чтобы решать за всех?

   Обещание вернуться в Девичий городок она, в силу сложившихся обстоятельств, напрочь отринула. Но одной бежать за ушедшими... Гномка металась в сомнениях. Она уже собралась поступить именно так, столь велико было искушение оказаться в гуще всколыхнувших весь город событий, когда появилось новое препятствие. Трор возник словно из-под земли. Его бас разнёсся над учебной площадкой, заставив их вздрогнуть всех разом.

   - Опять языками чешите! Да, что ж за день-то такой!

   Молодые гномы сразу поникли, приготовившись выслушать очередную порцию наставлений. Зависть к вовремя улизнувшим счастливчикам стократ усилилась.

   - Спешу довести до вашего сведения, - Трор пересчитал их по головам, - что сегодня к нам в Загон прибудет посольство из Шоалона. Посмотреть, так сказать, как мы содержим наших горгулий. Вижу, для вас это уже не новость и оно вам не по нутру. Мне тоже. Но наши мнения здесь никого не заботят. - Учитель дёрнул щекой. - Насколько я понял, кроме выпускников никто не пожелал пойти домой отобедать. Прекрасно! Значит, мы немедленно принимаемся за работу, чтобы представить нашу школу гостям в лучшем виде.