Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени - страница 14

Я немного боялся, что бедняга потребует больше котиков. Но обошлось – неандерталец, в типичной для них манере, про меня забыл и посеменил к стоянке, скрывшись в одной из палаток. Женщины и Жорик к тому времени перетянули раненого и занимались неандертальскими приготовлениями ко сну. Что не могло не радовать – мой гениальный, хитрейший и сложнейший план начинал работать. В чем он заключался? Предупреждаю – объяснение слишком сложное, и от осознания масштабов моей титанической шпионской работы голова может и затрещать! Потому что придумал я следующее.

Сначала был найден момент (смеркалось, и сытые неандертальцы само собой должны были разойтись поспать). Затем было подготовлено необходимое оборудование (собран рюкзак и заброшен на спину). Проведен тщательный анализ маршрута и планов отхода (посидел на камне и посмотрел, в какую сторону проще бежать). Подготовлены механизмы для изъятия машины (руки), проверена работоспособность транспорта для отхода (ноги). Ну а затем я немного подождал, пока из палаток не раздастся храп, который, возможно, разрывал ушные перепонки чувствительных хищников, и поэтому неандертальцы их не боялись, да рванул к потухшему костру, чтобы схватить аппарат из будущего и дать деру. План предусматривал отход на пару сотен метров, прикрепление к аппарату маячков и мою последующую телепортацию. Но не учитывал Жорика. И то, что от хищников неандертальцев защищал не храп.

Жорика, вероятно, выставили в качестве дозорного на ночь. Он вышел из своей палатки ровно в тот момент, когда я протянул ручонки к дорогущему аппарату, который должен спасти человечество. И уж точно не должен служить неандертальской подставкой, на которой разбросано мясо. Наши взгляды столкнулись, и даже самая очаровательная из улыбок, которую я берег на свадьбу близких друзей, не сработала. Жорик на удивление не демонстрировал желания повторить спарринг, да и вообще выглядел скорее удивленно, чем агрессивно. Возникло даже ощущение, что в его голове происходят сложные размышления о том, как же объяснить этому странному созданию свои мысли. Как я его понимаю.

Но с другой стороны, ему было по душе мясо, и весовые категории у нас разные, так что в спринтерской гонке такую тушу я обгонять был обязан в пятнадцати из десяти случаев. Тем более что компьютер оказался не таким уж тяжелым. И мне в последнюю очередь хотелось начинать новую серию сериала под названием «Как приручить неандертальца». Тем более что лучше, чем мультик про дракона, точно не получится. Возможно, с Жориком можно было договориться. Но я слишком устал и отчаялся. А перспектива провести незабываемую ночь на грязной шкуре в холоде служила прекрасной причиной взять коробку и наконец убежать. Не исключено, что следующее путешествие окажется более холодным. Но я люблю рисковать, как-то раз я собственноручно завалил оленя на охоте с неандертальцами, а раненому провел искусственное дыхание рот в рот, вернув с того света! Ой, наверное, рано хвастаться, да? Ладно, вернемся к той прохладной ночи, когда ноги у меня еще были на месте.

Я решил бежать. Жорик издал подобие грустного крика, махнул рукой, но преследовать меня не стал. Возможно, подумал, что я, как и во время ужина, бегу в кустики. На осознание факта того, что любимый стол был сворован, у бедняги ушло слишком много времени. Наконец грусть в криках Жорика сменилась агрессией, а он побежал за мной.

Не разбираясь в местности (стоило не экономить на путешествии и выбрать опцию турагентства с гидом), я выбрал тот же маршрут, по которому мы тянули оленя. По крайней мере, нет риска оценить высоту местных скал, слетая с одной из них. И тушей оленя часть кустиков мы примяли, соорудив первую в истории трассу для бега. Мой рассчитанный до мелочей план, который все еще работал, предполагал пробежку до той самой полянки и спокойную установку маячков на аппарат и себя. Ну, и последующий ритуал воззвания к богам науки, чтобы наша авантюра сработала и меня телепортировали дальше во времени. Бегущего за спиной Жорика в уравнение я не включал – расчеты оказались верны, и плотный неандерталец безнадежно отставал. Рано или поздно он должен был все осознать и переключиться на мысли о том, из чего бы соорудить новый столик. С какой-то стороны, я делаю хорошее дело – подталкиваю неандертальцев к благородному труду! А он, как известно, даже из меня сделал человека.