Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени - страница 5

Лето, светит мягкое солнышко, легкий ветерок обдувает потрепанные кустодеревья. Поют птички, течет прохладная на вид речка, вдалеке видно мирно пасущихся оленей невероятного размера. И посреди этого полубежит-полуидет человек в робе цвета не слишком профессионального ассенизатора, беспорядочно размахивая руками. Представьте, что вы – простой неандерталец. Пришло бы вам в голову что существо перед вами – представитель высшего разума из будущего? Не думаю. Скорее всего, вы бы немного подумали, и бахнули странного типа с повадками сумасшедшего палкой по голове. И с юридической точки зрения были бы полностью правы – до изобретения судов еще тысячи лет, а толком работать они не научились до сих пор.

Но меня не интересовало, какое впечатление я произведу, – я бежал и глазел по сторонам, вбирая впечатления. И грел себя мыслью, что холод не так уж и страшен. Тепло – предрассудок, навязанный корпорациями, продающими кондиционеры. А холод много не требует, доводит пиво до нужной температуры и создает атмосферу Рождества. В каком-то смысле, холод – прекрасная штука. Ведь все человечество обязано ему своим появлением. Где-то 15 миллионов лет назад Африка была райскими тропиками, которые покрывали всю Сахару. По ним и лазали наши далекие предки, поедая доисторические ягоды и дне подозревая, что по понедельникам нужно вставать на работу. Но очередной ледниковый период сделал воздух суше, а траву желтее, и тропики исчезли. Леса высыхали, а Африка, в особенности восточная, превращалась в саванну без ковбоев, но с перекати-полями и кучей милых котиков весом по два центнера, которые мечтают вас скушать. Там-то и появились первые ребята, которые смогли променять беззаботную жизнь на деревьях на выживание в новых условиях.

Здесь пути обезьян и людей разошлись. И сюда же стоит отправлять всех противников теории эволюции, которые тыкают в шимпанзе, спрашивая, почему они не эволюционируют. Шимпанзе и прочие обезьяны – наши десятиюродные братья с предком, который вымер где-то между динозаврами и изобретением интернета. Обезьяны или мигрировали на запад, где остались тропики, или превратились в кошачий корм. Но те, кто умудрился спуститься и выжить, медленно, но верно привыкали к жизни на земле. Наверное, здесь и кроются корни пословицы, что человек ко всему привыкает. Даже к самым ужасным вещам. Смышленые обезьяны выжили и поколение за поколением менялись. Сначала появились австралопитеки, скелет одного из которых, Люси, был найден археологами. Жившая три миллиона лет назад дамочка была крохотусиком ростом 105 сантиметров и весом в 27 килограмм. И это в 25 лет!

Люси и ее друзья постепенно избавлялись от ненужной в условиях саванны походки на четырех ногах, выпрямлялись и поколениями накапливали знания о том, как не стать неожиданным, но приятным перекусом для живности, которая знакома с вегетарианством только понаслышке. Получалось медленно, но успешно, и прапраправнуки Люси получили от ученых гордое название «человек умелый». А затем и «человек прямоходящий». Эта «модель» человека жила примерно четыреста сотен тысяч лет назад и получила значительный апгрейд. Как нетрудно догадаться, это прямой скелет, беспроводная связь с сородичами, и что, главное, измененный корпус. Утонченные детали рук, созданные лучшими дизайнерами природы, позволили человеку прямоходящему изготавливать неплохие орудия труда, охотиться и заселить чуть ли не всю планету. Этих ребят считают нашими прямыми предками, которые и освоили огонь.

Размышляя об этих несомненно важных в моей ситуации вещах, пока на меня с понятными намерениями бежал неандерталец, я пропустил кое-что очень важное. На меня бежал неандерталец! С понятными намерениями. Хотелось бы сказать, что, будучи в шоке от первого контакта с древним созданием, я почувствовал, что время остановилось, и рассматривал неандертальца, казалось, целую вечность. Но в реальности я даже не успел удивиться и через долю секунд оказался сбит с ног, подмят и получил редкий шанс не только поглазеть на травку возрастом в 30 тысяч лет, но и попробовать ее. Если честно, вкус так себе. Но в сравнении с запахом прижавшего меня к земле создания – лучшее блюдо от шеф-повара из ресторана с пятью звездами Мишлен.