Один из первых - страница 23

Майор Новак и я от души посмеялись над объяснениями Мартинидеса.

— Тебе здорово повезло, Мартинидес, что твой преемник приехал раньше, чем господин полковник. Я помогу ему ликвидировать твои завалы.

На следующий день капитан Мартинидес уехал, а мы с Новаком принялись ликвидировать завалы моего предшественника. Эта работа позволила мне ознакомиться с порядком ведения дел, проходящих, через министерство обороны.

В середине августа прибыл из отпуска наш начальник отдела полковник генштаба Карой Берегфи. Сразу закипела работа. Нужно было в короткий срок обеспечить двадцать одну дивизию всем необходимым имуществом, да еще по нормам военного времени.

В отделе 3/с министерства обороны проводилась весьма ответственная работа. Снабжением и обеспечением армии занимались различные группы. В генеральном штабе были детально разработаны все необходимые мероприятия по финансированию армии, по ее снабжению вооружением, боеприпасами и инженерными средствами. В нашем отделе всеми этими вопросами занимался капитан генерального штаба Штетка, в распоряжение которого я и поступил. Мы занимались конкретными вопросами, предусмотренными оргмобпланом генерального штаба. Один экземпляр этого плана хранился в сейфе у капитана Штетки как строго секретный документ.

Мы уже значительно продвинулись в работе, как вдруг случилось неожиданное. Так называемое Второе управление генштаба, занимающееся контрразведкой, через своих агентов в Бухаресте выкрало из военного министерства Румынии копию нашего же собственного оргмобплана, который хранился у нас под грифом «совершенно секретно». И хотя мы надеялись, что в румынском военном министерстве не успели еще основательно изучить этот оргмобплан, факт оставался фактом: совершенно секретный документ каким-то образом попал в руки противника. Мы были страшно взволнованы, а гневу полковника Берегфи не было границ.

Майора Новака, который отвечал за хранение секретных документов, привлекли к ответственности. В ходе расследования выяснилось, что офицер генштаба, которому Новак передал один экземпляр плана, вместо подписи поставил печатку с факсимиле. Личность этого офицера не удалось установить и впоследствии.

Следует заметить, что даже если румыны и не успели разобраться в оргмобплане, то они и без этого хорошо знали, что Венгрия, нарушив Трианонский мирный договор, приступила к вооружению своей армии.

Мы считали, что сам по себе такой факт очень неприятен, хотя и не следует придавать ему чрезвычайно большого значения. Наши офицеры повсюду беспардонно болтали о служебных делах, и в первую очередь, разумеется, о нашем вооружении. Слышать эти разговоры не мог только глухой или тот, кто не желал этого слышать.

Комичным было то, что, если нам и удавалось скрыть кое-что из оружия последней войны, то когда дело доходило до его использования, оно уже успевало сильно устареть. Если даже противник не успел детально изучить наш оргмобплан, то все равно заметил, что нам, венграм, нет никакого смысла проводить мобилизацию, так как из этого ничего хорошего не вышло бы.

Постепенно о «румынском» инциденте позабыли, перестали говорить. На бесконечных совещаниях и собраниях стоял единственный вопрос: вооружение.

Все военные приготовления словно бы исходили от нас. Военно-инженерная группа нашего отдела осуществляла контроль за качеством инженерных сооружений. Промышленный отдел занимался вопросами производства вооружения и финансированием. Мобилизационный отдел решал вопросы переброски войск в случае мобилизации, занимался выяснением мощностей предприятий, выпускающих вооружение и их возможное развитие в ближайшее время. Все расчеты перечисленных выше групп и отделов проверялись нами.

Однажды мы условились в отделе, что соберемся для окончательной проверки всех данных. И здесь в нашу деятельность снова вмешалась контрразведка.

Работая обычно в кабинете у Штетки, мы закрывали на ключ двери, окно занавешивали шторами. На стене во время работы для удобства пользования висела таблица мобплана.

Однажды, было это еще до рождества, в дверь кабинета кто-то постучал. На наш вопрос, кто там, ответа не получили. Дверь мы открыли. В кабинет вошел подполковник из контрразведки и, тут же извинившись, удалился.