Один из первых - страница 29

6 октября 1936 года премьер-министр Дьюла Гёмбёш умер. Страна свободно вздохнула, но всего лишь на несколько часов.

На следующий день, идя по бульвару Баштя в министерство, я заметил напротив эрцгерцогского дворца пулеметное гнездо. В начале проспекта Хуняди — та же картина, и какой-то подполковник проверял документы у всех прохожих.

Оказалось, что вновь назначенный премьер-министр Кальман Дарани, придя к власти, нашел в сейфе своего предшественника соглашение с Герингом. Он показал эти бумаги Тибору Экхарду, а тот сделал их содержание достоянием широкой общественности. Исходя из мер предосторожности, опасаясь рабочих волнений, правительство прибегло к предупредительным мерам. Опасались даже покушений и террористических актов. Вместо политики открытой диктатуры, проводимой Гёмбёшем, Дарани встал на путь «защиты конституции». Однако все это было не больше как пустая фраза, так как о серьезных изменениях в политике правительства нечего было и думать. В своей экономической политике новое правительство целиком и полностью ориентировалось на выполнение договоров с Германией и Италией. А следовательно, в соответствии с этим немецкие и итальянские товары завозились в Венгрию (по ценам международного рынка), а венгерская пшеница и другие продукты сельского хозяйства вывозились из страны по дешевке.

Некоторые офицеры понимали, куда ведет страну такая политика правительства, но помалкивали, так как считали, что заниматься политикой не их обязанность.

В начале тридцать седьмого года меня направили учиться на высшие курсы переподготовки офицерского состава, окончив которые я получил назначение в 3-ю бригаду, расквартированную в городе Сомбатхее. 15 августа я прибыл в штаб бригады, командиром которой в то время был генерал-лейтенант Густав Яни, а начальником штаба — полковник Анкаи-Анезини. Мне приказали продолжать работу над планом оборонительных сооружений. Определили и срок — восемь месяцев. Мне надлежало разработать план оборонительных сооружений на границе с Австрией и Югославией. В мою обязанность входила и разработка материально-технического снабжения войск, а также их организационная перестройка. Скучать было некогда, и, поскольку я хотел справиться с порученным мне заданием, работать приходилось до позднего вечера.

В то время гитлеровская Германия уже вынашивала планы ликвидации независимости Венгрии, а в высших сферах этот вопрос был уже давно решен. Об этом знал каждый солдат не только нашего Сомбатхейского, но и других гарнизонов, хотя никаких приказов или распоряжений о сближении с немцами не поступало. Многие мероприятия свидетельствовали о стремлении правительства укрепить «германо-венгерскую дружбу».

12 марта 1938 года меня назначили дежурить по бригаде. Ночью, сидя в комнате дежурного, я ломал себе голову над тем, что же будет дальше. К тому времени я уже закончил разработку плана инженерных сооружений, командир одобрил его, а через два дня я должен был лично везти этот план в военное министерство.

По радио передавали последние известия. На рассвете радио сообщило, что части германской армии перешли австрийскую границу. Так начался аншлюс Австрии, что было дальнейшим нарушением Версальского мирного договора, но уже при помощи оружия. После такого шага нетрудно было дойти и до войны.

По телеграфу я доложил о случившемся начальнику штаба бригады.

— Доложите об этом и его превосходительству господину командиру бригады, — приказал мне начштаба.

Я доложил и генерал-лейтенанту, который поблагодарил меня за сообщение, но никаких указаний не дал.

Вскоре в комнату дежурного вошел начальник штаба полковник Анкаи.

— Телеграммы из министерства не было? — спросил он.

— Ничего не поступало.

— Завтра же выезжайте в Будапешт с бумагами.

— Слушаюсь, — ответил я.

Часов в восемь утра начштаба вызвал меня в приемную командира бригады.

— Пропуск через австрийскую границу у вас в порядке? — поинтересовался Яни.

— Так точно.

— Получите легковую машину, но только без водителя. Доедете до Шопрона, далее по дороге на Кёсег, затем по австрийскому шоссе, по дороге как следует смотрите, что делается на границе. Когда вернетесь, немедленно доложите мне. Если меня не будет в штабе, найдете меня дома.