Один поцелуй до другого мира - страница 17
Ива опустилась на корточки, с трудом различая в чаду лицо мальчика. Один поцелуй. Теперь достаточно одного легкого прикосновения – и они переместятся…
– Василинка! – раздался неподалеку знакомый голос. Секундой спустя Ива вспомнила попутчика – рыжеволосого мужчину. – Михей! Эй!
А незнакомый молодой бас вторил:
– Женушка моя дорогая! Сынок! Это я, Филипп! Я живой! Искал вас, искал, насилу нашел!
Ива и Ксандор обменялись изумленными взглядами. Теперь точно пора было уходить.
Но на сердце у Ивы стало легко и спокойно: муж Василинки жив, все у них наладится!
Губы Ксандора изогнулись в усмешке, которая совершенно неожиданно и даже, кажется, против воли, перешла в широкую улыбку.
– Должно быть, он удивится, когда глава предложит ему место в совете! – сказал префект.
Ива хихикнула.
И поцеловала мальчика в краешек губ.
Невидимый вихрь затянул, увлек за собой их души, для того чтобы выбросить секундой позже в ином мире.
Яркое горячее солнце слепило глаза. Ива хотела прикрыть лицо, но не смогла: звякнули цепи, и рука, удерживаемая ими, повисла в воздухе.
Глава 8
Отчаянно хотелось пить. Губы потрескались от сухого горячего ветра, кожу саднило от раскаленных поцелуев жаркого солнца. По лбу стекали капельки пота, жгли веки, а не вытрешь.
Голова после перемещения сильно кружилась, так что Ива не сразу разглядела, где находится. Чей-то голос монотонно выкрикивал одни и те же слова незнакомого языка, Иве с непривычки понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем она стала понимать сказанное.
– Молодая женщина. Девственница. Начальная цена – пятьдесят монет.
«Что?!»
Ива проморгалась и огляделась. Она стояла на небольшом возвышении перед толпой мужчин. Щиколотки и запястья сковывали тяжелые цепи – далеко не убежит, даже если захочет. Из одежды – обрывок тряпки, закрученный вокруг бедер. Ива ахнула и попыталась прикрыть грудь, чем вызвала громкий смех.
– Посмотрите-ка, какая застенчивая курочка!
Мужчины. Молодые и старые. В цветастых халатах, таких длиннополых, что рыжий песок давно пропитал ткань, волочившуюся по земле. Головы обвязаны тюрбанами. На смуглых лицах сверкают белозубые улыбки.
Ива быстро скользнула взглядом поверх толпы. Небольшую площадь, на которой она сейчас находилась, окружали низкие строения, сложенные из красной глины.
Иве понадобилось всего несколько мгновений, чтобы в общих чертах понять, что происходит. Город в пустыне. Невольничий рынок. Ее выставили на продажу.
«Проклятье! Богиня, я вовсе не о том тебя просила!»
У края площадки жались другие девушки, а также дети и старухи. Невольники разительно отличались от работорговцев: у них были молочно-белая кожа и серебристые волосы. Ива посмотрела на руки: ее кожа тоже белая, по плечам струятся светлые пряди.
– Пятьдесят! – крикнул мужчина, стоящий ближе остальных.
Он не улыбался, глядя на Иву, а она всмотрелась в резкие черты его лица, пытаясь угадать, не Ксандор ли это. Префект должен быть где-то рядом. Он стал одним из тех мужчин, что сейчас так откровенно и заинтересованно разглядывали ее. Но кем?
– Пятьдесят, господин Бадр! – подтвердил распорядитель торгов, низко склоняясь перед суровым покупателем.
– Пятьдесят пять! – перебил цену парень в алом тюрбане.
Он протиснулся сквозь толпу, раздвигая ее широкими плечами. Молодой, улыбчивый, красивый, знающий себе цену. Он встал рядом с тем, кого назвали господин Бадр, заложил большие пальцы за пояс широкого кушака, покачался с носка на пятку с таким видом, будто уже заполучил желанную покупку.
Бадр скосился в его сторону, поморщился. Ничего не сказал.
– Ты опять за старое, Вазир? – весело крикнул чей-то голос. – Снова уведешь в свой гарем самую красивую курочку прямо из-под носа своего старого приятеля?
Видно, цена в пятьдесят пять монет оказалась достаточна высока – больше никто не пытался вступить в торги. Но, вероятно, борьба этих двух за обладание ценной рабыней сама по себе являлась развлечением для людей, собравшихся на площади.
Ива стояла, сжав руки у груди. Она почти не сомневалась, что мужчина с резкими чертами лица и есть Ксандор. Он выкупит ее, а потом убьет. В этих цепях Ива не сможет даже как следует замахнуться кинжалом.