Один счастливый остров - страница 15
— Не дели шкуру неубитого медведя, — пробормотал Абрахамсон с Бусё.
После обсуждения вопросов, значившихся в повестке дня, члены самоуправления перешли к делу под номером одиннадцать.
— На рассмотрение членам самоуправления представлен вопрос о соискании у государственной алкогольной монополии лицензии категории «А» или «Б», то есть права продажи пива, вина и крепких алкогольных напитков либо только пива и вина, для предприятия общественного питания Виктора Аскера Кангерса на Фагерё, — объявил председатель самоуправления, корабел и будущий гробовщик Карл-Гуннар Блумстер, после чего предоставил слово коллегам.
Ко-Дэ Матсон поднял руку и встал, направляясь к трибуне.
В ту же секунду во всем здании муниципалитета погас свет.
В зале воцарилась полная неразбериха: жители Фагерё уже успели привыкнуть к преимуществам электрического освещения, а это отключение стало первым в их жизни. В темноте звучали тревожные голоса, члены самоуправления и простые жители толкали и пихали друг друга. Фриде, сторож муниципалитета, проверил пробки и сообщил, что все предохранители на месте, добавив, что окна темны во всех домах Стурбю, а значит, проблема серьезная.
В темноте Абрахамсон с Бусё попросил слова и предложил сделать перерыв для переговоров.
Заседание отложили. Абрахамсон, Ко-Дэ и большинство членов самоуправления закрылись в зале для обсуждения при свете наспех раздобытых стеариновых свечей, а оппозицию, то есть Ингвальда Хиндстрёма с Лемлута, выставили в коридор вместе с публикой. Что было сказано во время обсуждения, осталось тайной, так как протокол никто не вел. Некоторые из стоявших в коридоре утверждали, что слышали сквозь закрытые двери возмущенные голоса и отдельные реплики вроде «неслыханно!» и «чистой воды шантаж!».
Заседание большинства длилось почти час.
По окончании из зала вышел Абрахамсон с Бусё и молча отправился в канцелярию, где сделал краткий телефонный звонок.
Заседание муниципалитета возобновилось. На потолке плясали тени, дрожало пламя стеариновых свечей.
Ко-Дэ Матсон сурово потребовал слова. Нет, не сурово — он покраснел от сдержанного бешенства, сжимая побелевшими пальцами края трибуны.
— После совещания с большинством членов правления мы выдвинули новое предложение относительно заявки на продажу алкоголя предприятием общественного питания «Америкэн бар», — просипел Ко-Дэ. — Данное предложение гласит: муниципалитет Фагерё подтверждает лицензию владельца предприятия общественного питания «Америкэн бар» на продажу крепких алкогольных напитков. Конец связи!
— Есть ли другие предложения? — спросил председатель. — Если нет, обсуждение объявлено закрытым. Члены правления, прошу голосовать.
Сразу после голосования снова загорелся свет.
Из музыкального аппарата, который, по легенде, попал в «Америкэн бар» после крушения парохода «Виктори-Парк» у Эстревларны, целый и невредимый, да еще и укомплектованный пластинками (Коробейник отнял его у шипящего прибоя с риском для жизни), — из этого музыкального аппарата субботним вечером после злополучных похорон раздавались звуки электрогитары и голос Роя Орбисона:
— На похоронах я трезвый был, но теперь прошло! — сообщил Аксмар, плеснув изрядно пива в свою грешную глотку.
Дверь открылась, в бар вошел Абрахамсон с Бусё, приподнял шапку, кивнул Коробейнику за стойкой бара, затем мужичкам, сидящим вокруг одной из мореных сельдяных бочек, которые здесь служили столами. Абрахамсон — огромный толстопузый мужик, седеющая борода скрывает пол-лица; обычно он, заядлый охотник на птицу, ходит в затертом флисовом пуловере, ветровке с широкими полосками-отражателями на рукавах и зеленой охотничьей шляпе.
Абрахамсон остановился у игрового автомата возле двери, порылся в карманах брюк в поисках монетки, бросил ее в щель; через стекло автомата было видно, как монетка скачет и падает в полупустую выемку поверх другой монеты. Абрахамсон пожал плечами и отвернулся. Подумаешь, зря потратил монетку на автомат, у него этих монеток куры не клюют.