Одинокая волчица, или Я проткну твое сердце шпилькой - страница 10

– Ты в своём уме? Что ты такое говоришь?!

– Ангелина, только не ломай здесь комедию. Явка с чистосердечным признанием скостит тебе срок. Бери листок бумаги и пиши.

– Что писать-то?

– Чистосердечное признание. Я продиктую.

– Да ты с дуба, что ли, рухнул?!

– Ангелина, я не Лёва. И не нужно тут передо мной ломать комедию. Бери бумагу, ручку и пиши. Я такая-то, такая-то, чистосердечно признаюсь, что заказала своего любовника и хочу понести заслуженное наказание. Можешь, конечно, ещё написать, что ты во всём раскаиваешься, но особого покаяния я как-то не наблюдаю.

– Я не буду писать о том, чего не делала. – Я ощутила, как глаза защипало от слёз. – Неужели не видишь, что мне и так тяжело. Ты пришёл, чтобы меня добить?

– Я пришёл, чтобы добиться правосудия. Бери листок и пиши. Повторять ещё раз не буду.

Поняв, что этому сумасшедшему бесполезно что-то доказывать и мой отказ может стоить мне жизни, я подошла к шкафу, чтобы достать бумагу. Руки жутко дрожали, мозг отказывался соображать, мысли путались. Первое, что пришло в голову: сейчас я в безвыходном положении, и мне остаётся сознаться в том, чего я не делала. Даже если моё заявление попадёт в милицию, я всегда могу его опровергнуть и доказать, что меня вынудили написать под дулом пистолета. В конце концов, у меня есть свидетель. Это Карина. Но меня очень сильно пугала нечистоплотность нашей милиции. Я никогда не верила в её порядочность и считала милиционеров самыми первыми бандитами при власти, законе и погонах. Я боялась, что, прочитав это заявление, они вцепятся в меня мёртвой хваткой и обвинят во всех грехах. Ведь должен же кто-то быть крайним. Менты особо не церемонятся. Главное найти крайнего. Им же план нужно давать.

Взяв листок, я посмотрела на заглянувшую в комнату Карину, которая сделала самое невинное лицо и осторожно спросила:

– А в туалет-то я могу сходить? Или мне нужно сидеть и терпеть?

– Сходи, – бросил ей Александр и взглядом показал, чтобы она убиралась.

– Спасибо, – изобразила улыбку Карина и, тут же протянув руку с газовым баллончиком, прыснула ему в лицо слезоточивым газом.

– Ах ты, сука! – закричал Александр, подскочил с места и, закрыв лицо ладонями, стал истошно орать. – Убью, сука! Ей-богу, убью!!!

Сев на корточки, он стал шарить рукой по полу в поисках пистолета. Поняв, что нельзя терять ни минуты, я тут же схватила пистолет и выстрелила Александру в грудь. С оружием я всегда была на «ты», так как имела мужское хобби, а проще говоря, увлекалась стрельбой, часто посещая тир, который находится недалеко от моего дома.

Молодой человек вскрикнул и с грохотом повалился на пол. Я выронила пистолет и зарыдала.

– О боже. – Голос у Карины дрогнул.

Она прислонилась к стене и сморщилась от слезоточивого газа. От него першило в горле, слезились глаза и было трудно дышать. Я всхлипнула и затряслась как осиновый лист.

– Карина, я не хотела! Ты мне веришь?! Я не хотела его убивать! Сама не знаю, как это произошло. Я решила, если он поднимет пистолет, то выстрелит сначала в тебя за то, что ты ему газ в лицо прыснула, а потом в меня. И вообще, мне показалось, что он сумасшедший.

– Почему ты так решила? Что он хотел тебе рассказать?

– Он хотел посадить меня в тюрьму.

– Тебя?! За что?

– Он сказал, что это я убила Лёву и должна написать чистосердечное признание.

– Ангелина, он точно сумасшедший.

– Хотел заставить меня написать чистосердечное признание под дулом пистолета.

– И что бы он с этим признанием делал?

– Думаю, отнёс бы в милицию. Может, и не сам, а отправил кого-нибудь. Этот человек ворвался в мой дом только с одной целью – посадить меня за решётку.

– Не пойму, зачем ему это надо.

– Карина, я не знаю. Быть может, потому, что он сам это сделал.

– Хочешь сказать, Лёву убил он? – Карина округлила глаза.

– Это моё предположение. Вполне возможно, это и есть убийца, а не какой-то там друг из Питера, который назвался Александром. Я даже сомневаюсь, что его так зовут. Скорее всего, представился первым пришедшим на ум именем. – Я замолчала, посмотрела на Карину усталым взглядом, потёрла виски и прошептала: – Если честно, я уже сама во всём запуталась и не понимаю, что происходит. Всё как-то навалилось одним махом. Правду говорят: беда никогда не приходит одна. Я поняла только одно: я убила человека и меня посадят в тюрьму. Этот гад хотел меня засадить, считай, что его желание сбудется.