Одиссея Пола Маккартни - страница 8

стр.

Еще я помню огромные белые экраны студии — вроде щитов на крикетных полях, — они так и нависали над нами. Бесконечная лестница вела в аппаратную. Аппаратная была все равно что небо, на котором обитают боги, а мы, жалкие существа, ютились внизу. Господи! Нервы были напряжены до предела! Однако все получилось, и с этого момента мы приобрели некоторую уверенность в себе. И даже начали в конце концов понимать, что же такое звукозапись. Джордж Мартин в первые дни крепко нам помогал; он был верховным руководителем, мозговым центром. Но шло время, и жалкие работяги помаленьку стали брать дело в свои руки. Иногда мы даже говорили: «Мы сегодня опоздаем, Джордж, и, может быть, ты нам не понадобишься. Так что смотри — мы, наверное, и сами справимся».

Главным для нас всегда были записи. Важнее, чем телевидение и кино. Конечно, мы думали, что, если станем звездами, телевидение и кино исключить нельзя, но главной нашей целью оставались пластинки, альбомы. Именно их мы покупали, именно к этому стремились. Альбомы — это, если хотите, музыкальная валюта.

Я попытался изобразить блюз в песне «Love Me Do». Но получилась «белая» музыка — неизбежный финал таких пластинок. Ведь мы — белые и начинали всего — навсего как молодые ливерпульские музыканты. Мы не владели никакими тонкостями, и воссоздать «черный» звук нам было не под силу. Но «Love Me Do», конечно же, первая наша блюзовая попытка.

Песню «I Saw Her Standing There» я написал с Джоном в передней нашего дома, на Фортлин — роуд 20, в Аллертоне. Мы прогуливали занятия и сочинили эту песню, аккомпанируя себе на гитарах и немного подыгрывая на моем пианино. Помню, у меня были слова: «Мне только что исполнилось семнадцать, и я никогда не была королевой красоты», а Джон — это был один из первых случаев, когда он вдруг заволновался: «Что — что? Это надо изменить». И я изменил: «Мне только что исполнилось семнадцать, ты понимаешь, что это значит». Очень важное воспоминание. Для нас это была лишь строчка, но в то время нам было по восемнадцать или девятнадцать, и получалось, будто мы обращаемся ко всем девчонкам, которым семнадцать. Мы прекрасно отдавали себе в этом отчет. Мы ведь сочиняли для рынка. Для потребителя. И знали, что если напишем песню под названием «Спасибо, девочка!», то многие девушки, которые закидывали нас письмами, воспримут это как искреннюю благодарность с нашей стороны. Поэтому многие песни адресованы непосредственно нашим поклонницам.

Первым человеком, на которого песня «All My Loving» произвела впечатление, оказался диск — жокей Дэвид Джейкобз, хиповый парень. Дэвид и теперь не изменился. Он разбирается в поп — музыке. Настоящий эксперт, особенно если учесть, что он принадлежит к старшему поколению. Я помню, как во время своей радиопередачи он выделил эту песню, и с этого момента она стала пользоваться большой популярностью. Я и сам ее по — другому услышал. А раньше воспринимал просто как один из номеров альбома. Но когда Дэвид передал ее в своей радиопрограмме, и ее узнали миллионы слушателей Би — би — си, я подумал: «Ух ты! Это действительно замечательная песня!» Она мне всегда нравилась. Это, кажется, было впервые, когда я написал слова без мелодии. Я их придумал в нашем фургоне во время гастролей с Роем Орбисоном [24] (в мае — июне 1963 г.). Мы тогда много сочиняли. А потом, когда мы добрались до места, где должны были выступать, я нашел пианино и придумал музыку. Так я сочинял в первый раз.

Мы с Джоном были на равных. Понимаете, с тех пор, как Джона не стало, выяснилось — и это естественно, никого нельзя в этом обвинять, — он превратился как бы в великомученика, в того самого великомученика, которым он не хотел быть. Кстати говоря, в день его гибели я услышал интервью, в котором он сказал: «Не стану я, черт подери, никаким великомучеником, которого все пытаются из меня сделать. В ответ мне хочется сказать: «Благодарю покорно, спокойной ночи»". И все — таки произошло неизбежное.

Когда умру я, то наружу выплывет все хорошее обо мне; кругом начнут говорить: «А вы знаете, что он записал эту вещь с одного раза? Да, он был ничего себе». Потому что уже сейчас я прохожу как исполнитель слащавых баллад — кстати, во время наших ссор Джон немало сделал для того, чтобы этот миф распространился как можно шире. Он действительно постарался, хотя знал, что на самом деле это не так. Ведь когда у меня во время первой репетиции не получалось ничего с «Kansas City»