Одна безмолвная ночь - страница 23

Она увильнула от ответа:

— Что действительно важно, так это то, что он находится в моей власти и беспрекословно выполнит все, что я велю.

Ага, как же. Что-то она немного переоценила его психическое здоровье.

— Он не выглядел таким уж сговорчивым, когда я его встретил.

— Возможно и нет, но он сделает так, как мы того захотим. Поверь мне.

Страйкер не был так в этом уверен. И еще он обратил внимание на ее особый выбор местоимения.

— Мы?

— Ты хочешь смерти Готье. Я же — твоей. Лично меня не волнует, будет этот Готье жить или умрет, но если он представляет угрозу для моего сефирота, то я тоже желаю его смерти. Лучше всего поймать его прежде, чем он научится использовать свои силы.

Страйкер улыбнулся.

— Женщина моего сердца [16].

На этот раз ее взгляд был столь соблазнительным, что он тут же возбудился.

— Насчет этого ты абсолютно прав. Ничто не доставит мне большего наслаждения, чем вырезать этот орган из твоей груди и полакомиться им.

Война изогнул бровь, видя ее неприкрытую враждебность.

— Ммм, вот женщина, с которой я мог бы быть. Пожалуйста, скажите, что вы свободны.

— Она моя жена, — рявкнул Страйкер.

— Бывшая, — быстро поправила Зефира. — Ты, кажется, забыл важное временное прилагательное. — Она взглянула на Войну. — Он развелся со мной.

Война поднес ее руку к губам и запечатлел нежный поцелуй.

— Рад с вами познакомиться, моя леди. Какое имя мне использовать для единственной столь прекрасной и норовистой?

— Зефира.

— Как ветерок. Мягкая и нежная.

Она одарила его лукавой улыбкой.

— И способная разрушить все вокруг в моменты ярости.

Война втянул воздух, по достоинству оценив ее реплику.

— Одобряю твой выбор, Страйкер. У тебя отличный вкус на женщин. Очень жаль, что ты был недостаточно мужчиной, чтобы удержать ее.

Вопреки здравому смыслу Страйкер отпихнул его подальше от нее.

— Зефира — моя. И лучше тебе помнить об этом.

Война выглядел не особо напуганным, когда повернулся, обращаясь к Зефире:

— После того, как убьешь его, дай мне знать, и я покажу тебе, на что способен настоящий мужчина. Между тем, если мы собираемся убить малахая, а я определенно этого хочу, то нам уже нужно действовать. Каждую секунду нашего промедления его силы растут.

— Тогда вернемся в Грецию и освободим моего сефирота. — Она взглянула на Страйкера. — Верни меня в мой храм.

Джаред вздохнул, его окровавленные и ободранные запястья пульсировали в сильнейшей агонии. Как бы он хотел иметь возможность умереть. Но это была его участь на всю вечность.

Ты заслужил это, предатель.

Возможно, так и было. Но в то время, когда он это совершил, он принял единственное возможное решение.

Достичь цели. Жизнь была целиком и полностью посвящена достижению цели, и равновесие сил никогда не было на его стороне. Все существа являлись жертвами своего происхождения и семей. Даже он со всеми силами, которыми повелевал, не мог ничего с этим поделать. Будучи раздраженным всем этим, Джаред напрягся, ощутив чуждую пульсацию в окружающем его воздухе. Он знал это ощущение…

Мгновением позже наступила ясность, когда дверь открылась, впуская его проклятье — Зефиру — и двух мужчин. Один вновь оказался даймоном-полубогом. Другой…

Полемусом [17]. Войной.

Браво. Им нужен был пробудившийся дух войны точно так же, как ему — раскаленная кочерга в заднице. Держи эту мысль при себе, парень. Не нужно давать Зефире еще больше идей того, как заставить тебя страдать.

Верно. Она жила, чтобы заставить его молить ее о пощаде.

Джаред встретил враждебный взгляд Зефиры и мгновенно понял, почему они здесь.

— Меня никогда не переставало удивлять, на что готовы пойти люди, чтобы добиться своего. Я не буду убивать его для вас. Вам это прекрасно известно. Зачем просить меня об этом?

Зефира поцокала языком, вытаскивая кинжал из ботинка.

— Ну почему мы должны играть в эту игру, Джаред? Ты ведь знаешь мои мысли. Я знаю, что ты уже там, в моей голове, читаешь их. А теперь будь хорошим мальчиком и делай то, что я скажу.

Он так устал следовать приказам. Не иметь собственной воли. В этот момент он перестал быть слугой и взял свою жалкую жизнь под контроль.

— Мне все равно, что ты сделаешь со мной.