Одна безмолвная ночь - страница 44

Ее охватил гнев при мысли, что ее тело предает ту ненависть, которую она хотела к нему испытывать.

— Чего ты хочешь?

Страйкер едва успел остановить себя прежде, чем слово «тебя» вырвалось из его рта. Вот, чего он хотел. Все, чего он хотел. И прямо сейчас он желал расплести ее белокурые волосы и позволить им упасть на его голый торс, когда Зефира оседлает его, как раньше.

Его член мучительно отвердел. Это было самым трудным в присутствии рядом с ней. Все, что ему дозволено, — это вдыхать малейшее дуновение ее запаха — лаванды и валерианы — и томиться от желания.

Заставив себя двинуться, Страйкер прочистил горло.

— Мне нужно, чтобы ты и Медея вернулись со мной в Калосис.

— Ты действительно думаешь, что там безопаснее, чем здесь?

— С тех пор, как там находится армия шаронте и взбешенная богиня, жаждущая крови, да. Или ты знаешь что-то, чего не знаю я, о зарытых материнских инстинктах Артемиды? Но, честно, представить, что она встает на твою защиту, я могу не больше, чем то, что она защищает меня.

Зефира пристально на него посмотрела.

— Хочу, чтобы ты знал. Я соглашаюсь на это только ради безопасности Медеи. Иначе я бы послала тебя туда, где не светит солнце.

Страйкер одарил ее кривой усмешкой.

— Сладкая, я вас обоих отправляю туда, где не светит солнце. В отличие от этого места в Калосисе не бывает дневного света. Никогда.

— Не смешно.

— В самом деле? А я нахожу себя довольно забавным.

— Ты такой и есть.

Страйкер молчал, пока Зефира ходила вокруг, собирая некоторые вещи, включая косметику и лосьон. По его телу прошла чуждая дрожь, когда он вспомнил, как она использовала и то, и другое по утрам. Он лежал в постели, пока она наносила на лицо лосьон, а потом подводила глаза сурьмой и покрывала губы бальзамом из хны.

Не было более приятного зрелища. Столь женственного и милого.

Такова Зефира.

— На что ты уставился? — огрызнулась она.

— Ни на что, — его голос прозвучал немного резче, чем он того хотел, но Страйкер не собирался дать ей понять, насколько уязвимы его эмоции в том, что касается ее. Этим она получит над ним власть, о которой ей не следует знать.

Как только она собралась, он забрал их из комнаты. Сначала она попыталась вырваться. Затем, не говоря ни слова, уступила.

— Я приведу Медею.

— Дэвин все еще в ее комнате?

Зефира кивнула на дверь.

— Ранее он выходил прогуляться вокруг, так что я не уверена.

Страйкер последовал за ней по коридору в комнату Медеи и застыл, увидев обоих играющими в шахматы за столом, который стоял рядом с окном. Лицо Дэвина было помятым и опухшим от нападения, но в остальном он выглядел готовым вернуться к делу.

Зефира уперла руки в бока.

— Должна ли я беспокоиться из-за того, что вы двое так уютно устроились?

Медея изучала доску.

— Расслабься, мам. Он очень даже хорош для даймона.

Зефира, выгнув бровь, посмотрела на Страйкера.

— Думаю, ты должен поговорить со своим человеком.

— О чем?

— Он один, в спальне твоей дочери, вместе с ней.

— Играет в шахматы.

— Это сейчас…

Страйкер рассмеялся.

— Расслабься, Фира. Я бы больше беспокоился, если бы он находился здесь с моим сыном, а не дочерью. Самая большая опасность, исходящая от него, — он может захотеть взять ее туфли.

Ее губы сложились в тихое «ох».

Дэвин рассмеялся, двигая своего слона.

— Вам не стоит об этом беспокоиться, у нее самые крошечные женские ножки, которые я когда-либо видел. Кроме того, то, что я предпочитаю мужчин, не значит, что я хочу быть женщиной. Поверьте.

Зефира начальственно хлопнула в ладоши.

— Ладно, вы двое нужны мне. Медея, собери свои вещи. Мы еще ненадолго останемся с твоим отцом.

Медея пришла в ужас от этого заявления.

— Почему? — спросила она Страйкера.

Тот ощетинился, услышав ее тон.

— Я — твой отец. Ты не должна задавать мне вопросы.

Она поднялась на ноги.

Зефира громко вздохнула.

— Медея, прекрати злиться и делай, как он говорит. — Она повернулась к Страйкеру со злостью во взгляде: — А тебе следует вспомнить, что это дочь, которую ты никогда не видел. А не один из твоих солдат, получающий приказы.

Дэвин поднялся более медленно.

— Медея, если это заставит тебя почувствовать себя лучше, его тон гораздо мягче, когда он рявкает на вас, чем когда он рявкает на нас.