Добралась голова до станции. Везет мне на головы. Особенно старых знакомцев, оставленных в открытом космосе.
Я приказал доставить предмет на борт, обращаясь с особой аккуратностью, хотя, Марикайнену-то без разницы было. Потом развернул катер и ушел в направлении реперной точки. А там задал случайные координаты, чтобы подольше искали, и призадумался. Над планом. Влезать в бандитские разборки не хотелось. Не хотелось и Марикайнена возрождать. Хотелось засесть в самую глубокую шахту и ото всех спрятаться.
Не выйдет. Раз уж попал, надо, хотя бы, свою жизнь сохранить. Да и Марикайнен, поди, не по своей воле прекратил функционирование. Вот мы его и продолжим.
Я внимательно прочитал инструкцию, подключил аппарат, который так и не снял с бессознательного техника, и стал внимательно наблюдать за преображением. Потом мне это надоело. Опять же, маневры в космосе требуют внимания. Поэтому внезапный вопрос из-за спины сильно меня напугал. Так, что я даже вздрогнул и обернулся.
Стоит давешний техник и недоуменно, с характерным выговором Марикайнена, спрашивает:
— Мы уже на шлюпке, да-а-а?
— Не совсем, — промямлил я. Легенду для восставшего из тьмы Марикайнена я не подготовил. Сильно врать не хотелось. Правду говорить — тоже. Но он так на меня нажал, что пришлось всё рассказывать. И про катастрофу, и про желе, и про ящик, и про бандитов. Только про то, как с его телом обошелся, я не стал говорить — ни к чему только что возродившемуся отрицательные эмоции.
Он меня даже похвалил. Сказал, что я буду его представителем. Наладим оборот, а бандитов постепенно со сцены уберем.
Так и вышло. Марикайнен мне даже от щедрот своих желе пожертвовал. Ценная штука. Крайне необходимая для взрывной регенерации и восстановления жизни. Ну, я ей и воспользовался.
Отлично! Оживил я ее. На пьедестал поставил. Смотрю — о былом вспоминаю.
Теперь у меня есть еще одна голова. Говорящая.