Одна литера - страница 49

Несмотря на недавнюю атаку Сэйко Коно, выдержка не изменила Эбизаве. Голос звучал ровно, на лице — ни тени недовольства. Выступления на судебных процессах были хорошей школой.

— Первое, на что я хотел бы обратить ваше внимание: у Аканэ-сан есть ребенок, — продолжал Эбизава. — Она это тщательно скрывала, в тайну были посвящены лишь немногие. Существование ребенка — факт немаловажный. В данном деле много неясного. Мы не знаем, кто совершил убийство, при каких обстоятельствах и почему. Очень возможно, что мотив преступления как-то связан с ребенком. Поэтому мне хотелось бы узнать, что собой представлял его безвременно умерший отец. Миэ-сан, если у вас нет возражений, может быть, вы скажете имя этого человека?

Все взгляды обратились к Миэ, сидевшей около урны с прахом. От неожиданного вопроса она, кажется, растерялась и продолжала молчать.

— Миэ-сан, очевидно, беспокоит, что эти сведения могут появиться в газетах… Господа репортеры, у меня к вам просьба: не публикуйте того, что мы сейчас с вами услышим. Конечно, если выяснится, что преступление как-то связано с существованием ребенка, тогда другое дело. А пока воздержитесь. Договорились?

Репортеры согласно кивнули.

— Я далеко не все знаю о том времени, — сказала Миэ. — А имя… По-моему, жениха сестры звали Масао Минамида.

— Так… Минамида… — Уточнив иероглифы, Эбизава записал имя. — И что же? Отчего этот молодой человек умер? Болел или…

— Болел. С легкими что-то… Говорили, что до последнего вздоха беспокоился о сестре.

— Вот оно, значит, как… — Эбизава задумался. Казалось, он потерял интерес к этой теме, поняв, что едва ли тут есть какая-то связь с преступлением. — Ну что ж, Миэ-сан, спасибо… Господа репортеры, если представится возможность, наведите, пожалуйста, дополнительно справки. И не забывайте о нашей договоренности.

После короткой паузы Эбизава вновь заговорил:

— Я хотел спросить вот еще что. Позавчера не был ли кто-нибудь из вас вместе с Аканэ-сан в кафе под названием «Белый крест»?

Присутствующие только переглянулись, но никто не отозвался. Эбизава слегка нахмурился:

— Никто, значит, не был… Мне показалось, что тут может быть некая связь с интересующим нас делом.

Дзюнко Нисихара вдруг встала:

— Я что-то плохо себя чувствую… Сенсей, позвольте мне уйти…

— Пожалуйста! Но мне неловко, что вы обращаетесь ко мне. Не я ведь тут хозяин… — Эбизава кивнул в сторону Миэ.

— Конечно, конечно! — живо отозвалась Миэ. — Спасибо вам, что пришли. Но что с вами, Нисихара-сан? Вам плохо?

— Давайте я провожу вас до комнаты, — поднялась сидевшая рядом с Эбизавой Кёко.

— Господа, вы, наверное, от меня уже устали, и я не буду долго злоупотреблять вашим терпением. Но еще несколько вопросов мне хотелось бы задать. В частности вам, Аримура-сан, — Эбизава повернулся к сидевшему позади него Аримуре: — Скажите, вы были очень близки с Аканэ-сан?

— Фу, какая гадость! — Аримура взмахнул рукой, словно отметая от себя нечто мерзкое. — Как можно, сенсей! Я же женщина, а вы — «очень близки»!

Послышался смех. Эбизава тоже усмехнулся:

— Вы неправильно меня поняли. Я имел в виду чисто дружеские отношения, такие, когда можно зайти друг к другу в любое время, посидеть, поболтать…

— Ну, мы ведь жили в одном доме. Конечно, и болтали, и заходили друг к другу… Потом меня еще подстегивало чувство соревнования, оно у меня всегда появляется, когда я вижу красивую женщину… Так что отношения были хорошие.

— Хорошие… но не настолько близкие, чтобы возникла потребность каждый день, скажем, после работы, зайти и пообщаться?

— Нет, такой потребности не возникало… С чего бы это?

— В таком случае почему же позавчера вы зашли к ней так поздно?

— Я узнал, что она заболела. Решил взглянуть, как она там…

— Значит, вы вошли к ней в комнату? — Эбизава — как на судебном заседании — задавал один вопрос за другим.

— Сенсей! — вновь подала голос Сэйко Коно. — Вы все же меня не поняли. Именно против таких вопросов я и возражала. Не знаю, как к этому относится Аримура-сан, но меня бы такое копание в моей личной жизни травмировало.

— Что вы так волнуетесь, Коно-сан? — попытался ее успокоить Ясиро. — Вы, очевидно, человек очень чувствительный… А вот Аримура-сан реагирует на все не столь остро. Так в чем же дело?