Одна ночь - страница 4

— Ясно. Так ты скажешь мне, кто он? — поинтересовалась Делани, ворочая комочки овсянки во рту, пока говорила. Она коснулась губами стакана с соком своими красными губами, с отвращением взглянула в чашку, а затем с грохотом отставила ее.

"Интересно, что готовят на завтрак в доме Майкла", — уныло подумала я. — "Вероятно, шоколадные вафли и блины… Приготовленные его второй женой, конечно".

Я села в кресло напротив нее.

— Он просто друг, милая.

Я говорила спокойно и тихо… Сама того не осознавая.

— Какую же херню ты творишь, — Делани отодвинула кресло с громким скрипом, от чего я вздрогнула.

— Прошу, не разговаривай так со мной. Я взрослая женщина и имею право встречаться с кем захочу. Твой отец продолжает жить нормальной жизнью.

Я тут же пожалела, что втянула в это дело Саманту и Майкла.

Делани вышла из кухни, не произнеся ни слова.

Услышала, как звякнул рюкзак, когда она закидывала его на плечи в коридоре, а спустя секунду за ней скрипнула сетчатая дверь. В такие дни я приближалась к осознанию того, что моя дочь старается выражать свой гнев через шаркающую походку и то, с какой скоростью захлопывает дверь в свою комнату.

Я осталась за столом, сжимая чашку кофе. Услышала, как скрипнули пневматические тормоза школьного автобуса. Закрыла глаза, ожидая, когда он затормозит, а затем тронется дальше.

Когда больше ничего не было слышно, я поднялась.

Наконец я могла позволить себе дрожать от страха.

Как я могла быть такой глупой? И что мне теперь делать?

Очевидно, что не убивала этого мужчину. Я бы и муху не обидела.

Но так было не всегда, верно? Я мысленно выругалась.

Возможно ли? Может, я отключилась и причинила кому-то вред?

Но та ярко-красная дыра на его животе… Она ножевая, глубокая. Нанесена с большой силой и яростью.

Я вздрогнула.

А если он психически неуравновешенный, то почему покончил с собой в постели незнакомой женщины сразу после секса и зачем избрал именно такой способ?..

И я не видела оружия… Если он сам это сделал, то где оно?..

— Срань господня. Что мне делать? — вслух произнесла я, и теперь страх в моем голосе смешался с внутренним ужасом.

Я подошла к кухонной раковине и вымыла кружку, едва не уронив ее раз десять. Из окна я увидела свою соседку Фрэн на улице. Она забирала почту. Одна ее рука была загипсована. Я помахала ей, но она меня не заметила.

Она остановилась с почтой в руках и смотрела на что-то. Я проследила за ее взглядом… Она смотрела на спортивную голубую машину, припаркованную позади моей. Повернулась и, прищурившись, посмотрела прямо на меня.

— Дерьмо — дерьмо — дерьмо…

Я подождала, пока она повернется со своей корреспонденцией, а затем, пошатываясь, вернется в дом.

Дом погрузился в жутчайшую тишину после ухода Делани. Превратился в мавзолей. Я не была здесь в течение дня, и мне непривычно было наблюдать, как утренние тени ложатся на пыльные книжные полки и дешевую мебель из "икеа".

Что же, полагаю, место можно было назвать склепом, поскольку в моей спальне лежал мертвец…

Каждый раз, стоило мне закрыть глаза, моргнуть, каждую секунду, я видела его бледное лицо, ярко — красное пятно на животе… Простыни и матрас, на которых застыли капли крови…

В кармане завибрировал телефон, напугав меня больше, чем следовало. Я вскрикнула, затем достала его дрожащими руками и прочитала новое сообщение.

Я предполагала, что это ответ от моего босса. Утром оставила ему сбивчивое, едва слышное сообщение, благодаря за то, что он так и не ответил. Но рано или поздно мне придется с ним объясниться…

Но сообщение было от Делани.

Думаю, я останусь у папы сегодня. Мы с Сэм собирались закончить панно в библиотеке.

Плюс это даст тебе и твоему новому другу больше времени побыть вместе!

Я представляла, как она смотрела в окно, крепко сжимая челюсть, стискивая в руке телефон, словно оружие. Она проявляла любезность или издевалась?

"Очевидно, последнее", — решила я.

Каждое слово пронзало, словно кинжал… И я не сомневалась, что к этому она и стремилась. В последний год она каждый день злилась на меня, иногда имея на то причины, но чаще всего без них. Подростки же постоянно злятся, верно? Я считала это нормальным, частью переходного возраста… Но была не права. Делани переживала нечто гораздо большее, чем другие.