Одна ночь - страница 9

Люди говорят, что мы похожи, но я этого не замечаю.

Она нанесла макияж. Что-то новенькое: шелковистый блеск для губ, красновато-коричневые тени создавали странный контраст с ее темно-голубыми глазами. Однако, ее длинные темные волосы были растрепанными и влажными от душа.

Что-то было не так. Кожа была молочно-бледной, и Делани прикусывала нижнюю губу, как делала в детстве…

— Ну что? Что не так?

Я старалась говорить спокойно. Вот еще одна привычка Делани: она чертовски драматична, и из нее приходится все клещами вытаскивать.

— Это Сэм. Она… Произошел несчастный случай.

И вот женская гордость Делани окончательно рухнула. Она зашмыгала носом и потянулась ко мне, бросаясь в объятия. Я держала ее, покачиваясь в такт.

Делани рыдала, тело содрогалось.

— О, Бог мой! Несчастный случай? — прошептала я.

Я медленно погладила ее по спине, прижимая к своей груди, как поступала прежде, когда она была маленькой и нуждалась во мне. Но в этот раз было иначе, ощущалось по — другому. Не могу вспомнить, когда в последний раз держала ее так.

"Много лет прошло", — внезапно осознала я.

Обнимая ее, чувствовала под кожей кости, никакой детской полноты. За одну ночь она стала угловатой и худощавой… Абсолютная незнакомка.

"И когда она похудела? Почему я раньше не замечала этого?"

Делани все еще не отвечала. Мне отчаянно хотелось узнать обо всем, но сердце болело, пока она дрожала, плача в моих объятиях.

Может, новая жена моего мужа… умерла?

На какой-то момент я задумалась о своих чувствах, настоящих чувствах. Конечно, я недолюбливала Саманту, но желать ей смерти?

Нет, я никому подобного не желала. Особенно тому, кого она полюбила. Счастье Делани было для меня превыше обиды, которую нанесли мне Майкл и Саманта.

Но была и другая часть меня, скупая и жестокая мать, которая чувствовала боль из-за такой глубокой реакции.

Должно быть это плохо.

— Ш-ш-ш… Уверена, все будет в порядке, — выдохнула я в макушку Делани, вдыхая аромат ее медового шампуня.

Делани удивленно отшатнулась от меня, взволнованная. Вытерла лицо тыльной стороной ладони, убирая растрепанные волосы.

Она вспомнила, кем являлась. Ребенок перестал плакать в объятиях матери…

— Папа написал, пока я была в душе. Сэм ехала за мной, когда-то кто-то вылетел на красный свет и въехал в ее "мерседес". Ее везут в университетский госпиталь. У нее повреждена шея и что-то еще… Вот и все, что я знаю.

— О, Бог мой, звучит очень серьезно, — сказала я, потянувшись к ней. Мне хотелось снова обнять ее, постараться успокоить… Но в этот раз она отступила. Прижавшись спиной к дивану, Делани вытащила телефон и стала набирать сообщение.

— Мне нужно ехать в госпиталь. Убедиться, что с ней все в порядке. И папа тоже нуждается во мне. Он говорил так обеспокоенно.

— Да, конечно, сейчас же поедем. Я только возьму сумочку, надену туфли и отвезу тебя.

Через несколько секунд мы сидели в минивэне, пристегивая ремни и выезжая. Делани стянула волосы в тугой влажный хвост на затылке, странно напоминающий мой собственный.

— Знаю, что ты волнуешься, милая. Как ты? — Я потянулась по привычке, готовая похлопать ее по колену.

— Я в порядке, — отрезала она, отодвигая ноги. Она придвинулась ближе к окну, все еще дрожа и стараясь пригладить торчащие из пучка влажные волосы.

Двадцать минут спустя показались красные огни университетской больницы. Я включила поворотник и свернула на парковку.

— Я припаркуюсь на стоянке. Мы можем подняться на лифте…

— Нет. Я просто пойду вперед.

Я нерешительно нажала на тормоза перед входом в отделение неотложной помощи.

— Но нас могут отбуксировать на штраф-стоянку. Мне нужно всего минуточку, Лэни. Я быстро, обещаю.

— Мама, — заныла Делани, — просто высади меня у входа, ладно? Я позвоню тебе, когда что-нибудь узнаю.

— О, — Я почувствовала, как мои щеки запылали. — Ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой? Уверена, отец не станет возражать. Я тоже волнуюсь за Саманту…

— Последнее, что сейчас нужно отцу, это еще один стресс. Я дам тебе знать, как только появятся новости. И да, думаю ты права, с ней все будет в порядке.

— Да, конечно, — сказала я, пока слово "стресс" эхом отдавалось в моих ушах.