Одна ночь:открытия

Пролог

Уильям Андерсон сидел в своем «лексусе» на углу знакомой улицы больше часа. Целый чертов час, а он все еще не находил в себе сил выбраться из машины. Каждую болезненную секунду его взгляд был прикован к старой викторианской террасе. Он избегал этой части города более двадцати лет, за исключением одного раза. Чтобы вернуть ее домой.

Однако теперь ему пришлось столкнуться со своим прошлым лицом к лицу. Ему пришлось выйти из машины. Ему пришлось постучать в эту дверь. И он этого боялся.

Других вариантов для него не оставалось, и, мальчик, он все время искал в своем напряженном уме, чтобы выйти. Ничего. «Пора столкнуться с музыкой, Уилл, - выдохнул он про себя, вылезая из машины. Мягко захлопнув дверь, он направился к дому, раздраженный тем, что не может успокоить свое бьющееся сердце. Он вибрировал в груди, эхом отдавался в ушах. С каждым его шагом ее лицо становилось все яснее и яснее, пока он не зажмурился от боли.

- Черт побери, женщина, - пробормотал он, дрожа.

Он оказался у дома гораздо раньше, чем хотел, глядя на входную дверь. В его бедном уме было слишком много плохих воспоминаний, с которыми он не мог справиться. Он чувствовал себя слабым. Уильям Андерсон не часто испытывал такое чувство, потому что он в этом убедился. После нее он чертовски убедился в этом.

Опустив голову на плечи и ненадолго закрыв глаза, он сделал самый длинный глоток воздуха в своей жизни. Затем он поднял дрожащую руку и постучал в дверь. Его пульс участился, когда он услышал шаги, и он почти перестал дышать, когда дверь распахнулась.

Она ничуть не изменилась, но, должно быть, изменилась сейчас. . . что? Восьмидесятые? Неужели это было так долго? Она не выглядела шокированной, и он не знал, хорошо это или плохо. Он отложит осуждение, пока не уйдет отсюда. Было о чем поговорить.

Ее теперь уже седые брови хладнокровно приподнялись, и когда она начала слегка качать головой, Уильям слегка улыбнулся. Это была нервная улыбка. Он начал дрожать в сапогах.

«Ну, посмотри, что притащил кот», - вздохнула она.

Глава 1

Здесь идеально. Но было бы еще лучше, если бы мой разум не был переполнен беспокойством, страхом и замешательством.

Перевернувшись на спину в кровать размера «queen-size», я смотрю на световые люки, встроенные в сводчатый потолок нашего гостиничного номера, и вижу мягкие пушистые облака, заполнившие ярко-голубое небо. Я также вижу небоскребы, простирающиеся до небес. Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь к уже знакомым звукам нью-йоркского утра - автомобильные гудки, свист и общий шум и суету можно уловить с двенадцати этажей выше. Зеркальные небоскребы закрывают нас, заставляя это здание казаться потерянным среди бетонных и стеклянных джунглей. Наше окружение невероятно, но не это делает его почти идеальным. Это мужчина, лежащий рядом со мной на мягкой кровати размера «queen-size». Я уверена, что кровати в Америке больше. Все в Америке кажется больше - здания, машины, личности. . . моя любовь к Миллеру Харту.

Мы здесь уже две недели, и я ужасно скучаю по Нэн, но общаюсь с ней каждый день. Мы позволили городу поглотить нас, и нам нечего было делать, кроме как погрузиться друг в друга.

Здесь расслаблен мой совершенно несовершенный мужчина. У него все еще есть крайности, но я могу с этим жить. Как ни странно, я начинаю находить многие из его привычек ОКР привлекательными. Я могу сказать это сейчас. И я могу сказать ему это, даже если он по-прежнему предпочитает игнорировать тот факт, что он искалечен навязчивой идеей в большинстве элементов своей жизни. Включая меня.

По крайней мере, здесь, в Нью-Йорке, никто не вмешивается - никто не пытается отнять у него самое ценное имущество. Я его самое ценное владение. И я очень рада получить это название. Я тоже готова нести это бремя. Потому что я знаю, что святилище, которое мы здесь создали, временное. Перед лицом этого темного мира - битва, витающая на горизонте нашего нынешнего почти идеального существования. И я ненавижу себя за то, что сомневаюсь в силе внутри меня, чтобы увидеть нас через это - сила Миллера, в которой я так уверена.