Одна против всех - страница 10
— Слышь, Витек, может, ее к мужикам на полчасика запихнуть? Чтобы поняла, что к чему…
— Давай, — сразу согласился тот, оглядевшись по сторонам. — Пока с Бутырки за ней приедут, она уже и поумнеет.
Ужас охватил меня при этих словах. И не потому, что мне было страшно попасть в камеру к уркам — с ними-то я как-нибудь разобралась бы, — а от того, какой беспредел творится в наших отделениях милиции.
— Это произвол, — тихо сказала я и тоже осмотрелась. Коридор был пуст. — Дайте мне позвонить.
— Идем, сейчас позвонишь, — хихикнул старший сержант и дернул меня за локоть.
Стоявший у двери вытащил из замка ключи и схватил меня за другую руку. Конечно, мне с наручниками сзади было не совсем удобно, но другого выхода я не видела. Крутанувшись на месте, я вырвалась от них, отскочила, подпрыгнула и врезала обеими ногами по их опешившим физиономиям. Оба моих конвоира синхронно упали на спины и послушно затихли.
— Я предупреждала…
Развернувшись, я, пылая от гнева и возмущения, решительным шагом потопала обратно. У окошка дежурного стояли какие-то люди в гражданском с виноватыми физиономиями, видимо, задержанные, в сторонке переговаривались два офицера, за перегородкой все так же томились с похмелья несчастные алкаши. На меня никто не обратил внимания. Растолкав плечами стоявших у окошка, я просунула в него голову и, с трудом сдерживая себя, спросила у капитана, что-то писавшего в журнале:
— Где кабинет вашего начальника?
— Начальника? На втором этаже, двадцать вторая комната. — Он приподнялся и показал пальцем на лестницу. — Вон там подниметесь наверх, потом свернете направо и увидите табличку.
— Спасибо.
Я повернулась и пошла к лестнице. Тут же за спиной раздался его удивленный возглас:
— Эй, дамочка, а почему вы в наручниках?!
— Как раз это я и собираюсь выяснить, — громко бросила я через плечо и скрылась на лестнице, чувствуя, как по спине у меня бегут мурашки.
— Эй, кто-нибудь знает, кто она такая?
Не знаю, что уж они там себе думали, но до кабинета я добралась беспрепятственно — никто из проходивших по коридору сотрудников меня не остановил и не поинтересовался, зачем, собственно, мне наручники. Оказавшись в приемной, я кивнула долбившей по клавишам пожилой женщине с лицом откормленного бульдога и спросила:
— Начальник у себя?
— У себя, — прорычала она, не отрываясь от пишущей машинки.
— А как его зовут?
— Николай Евгеньевич. Он занят.
— Спасибо, — улыбнулась я и пнула ногой дверь кабинета, на которой висела табличка: «Начальник отделения полковник Курбатов Н. Е.».
— Эй, ты что творишь?! — гавкнула секретарша мне вслед, но я уже закрыла ногой дверь.
Тучный человек с полковничьими погонами сидел за столом и пил чай, глядя в забранное решеткой окно, за которым на дереве чирикали воробьи. Увидев меня, он сначала удивился, но потом, приглядевшись, вежливо улыбнулся и спросил:
— Вы по какому вопросу, красавица?
— По вопросу соблюдения конституционных прав, Николай Евгеньевич, — я подошла к столу.
— Да? — Он поставил чашку на стол и приосанился. — И каких же конкретно?
— Задержанные имеют право на один телефонный звонок?
— Наверное… — Он начал что-то вспоминать. — А что, у вас кого-то арестовали? Муж или родственник? Как фамилия? Сейчас разберемся…
— Вы не поняли, — я повернулась к нему спиной и показала наручники, — это меня арестовали. И не дают позвонить. И вообще, хотят запихнуть меня в камеру к мужчинам.
Полковник начал быстро меняться в лице, челюсть его отвисла, глаза округлились, изо рта вырвались хриплые звуки:
— Э-э-у-у-о-о… Вы кто, гражданочка? Как вы сюда попали? Почему в наручниках?
— Не важно. — Я села на стул, закинув ногу на ногу, и уставилась ему в глаза. — Почему ваши подчиненные нарушают законные права человека? Как вы только что сказали, я имею право сделать один телефонный звонок перед тем, как отправиться в камеру. Или ваши сотрудники еще не в курсе, что мы уже десять лет как при демократии живем?
— Ну почему же, — пробормотал он, медленно приходя в себя от моей наглости, — они все ознакомлены с основными положениями на этот счет. А, собственно, почему вы одна, без сопровождающих? Или они в приемной?