Одна сорок шестая - страница 5
Пограничный контроль последний раз выпустил Уотсона из страны полгода назад в очередной тур, а последний раз впустил — три месяца назад в виде урны с прахом.
Вот это-то беспокоило в равной степени военных (оперативно они среагировали!), Ярд и моего брата. Особенно брата. Он позвонил мне раньше Лестрейда (который, конечно, и не подумал бы обращаться, не накрути ему начальство хвост). Никто, кроме меня, этого не понял бы, но по телефону Майкрофт звучал встревоженно. Что, интересно, его беспокоит — что это начало крупной аферы? Игра на высоком уровне? А может быть, и в самом деле совпадение?
Все это и привело к тому, что папка с личным делом геройски погибшего капитана Уотсона оказалась у меня на коленях, пока такси увозило меня к госпиталю Гордон. А его загадка стала моим делом.
[С. Беннет] Чем, по-вашему, вы занимались вчера?
[Д. Уотсон] Не знаю. Не помню. Ехал куда-то, кажется.
[Д. Баннерджи] Какое ваше самое яркое воспоминание за последние три месяца?
[Д. Уотсон] Новая Зеландия… мы с девушкой гуляли по очень красивым местам… Ее звали Сара.
[Д. Баннерджи] Вы помните, как вы с ней познакомились?
[Д. Уотсон] В клинике. Где-то в Вестминстере. Я туда устраивался, когда меня уволили из-за ранения… Очевидно, что это ложные воспоминания: я не помню, как меня увольняли по ранению.
[Ф. Уотсон] Вы врач?
[Д. Уотсон] Это есть в моем личном деле.
[Ф. Уотсон] Как вышло, что вы, будучи врачом, оказались в зоне активных боевых действий?
[Д. Уотсон] Я уже семь лет не практикую. Это тоже есть в моем личном деле.
[Ф. Уотсон] То есть это вы помните?
[Д. Уотсон] Кристально ясно, сэр.
[Д. Баннерджи] Вы были раньше в Новой Зеландии?
[Д. Уотсон] Наверное, нет. Не помню. Поход на «Властелин колец» считается?
[Д. Баннерджи] Вы согласитесь на интервью с амобарбиталами?
[Д. Уотсон] Боюсь, что нет, доктор. Не люблю наркотики.
Уотсон сидел в пустующей палате психиатрического отделения, но не на кровати, а в кресле для посетителей. Неуютно чувствует себя в роли пациента. Вот и брюки не сменил на больничную робу, хотя рубашку они его заставили снять для осмотра. Лицо — копия фотографии из личного дела, только стрижка чуть более гражданская. Ничем не примечательный среднеанглийский тип с незапоминающейся физиономией, на вид несколько старше своих лет.
При ярком освещении, на бело-голубом фоне стен он казался выцветшим, незначительным и не стоящим ни малейшей суеты.
И все-таки он стал причиной всего этого переполоха. Внешность обманчива?
При звуке шагов Уотсон характерным образом попытался одернуть рукав, сообразил, что у госпитальной одежды рукава короткие, и машинально прикрыл запястье правой руки ладонью левой.
Переигрывает? В самом деле нервничает?
Едва Уотсон поднял взгляд на меня, на лице у него появилось презабавнейшее выражение — как у аквариумной рыбки. Через долю секунды он собрался, снова сделал каменную физиономию. Если это и игра, то очень тонкая, рассчитанная именно на меня. Его инструктировал либо Майкрофт, либо кто-то еще, кто очень хорошо знает, на что я способна — слишком малозаметный ключ.
И вот дело стало по-настоящему интересным. Не бывает таких совпадений.
Каким же образом Майкрофт его разыскал?.. Если это, разумеется, был Майкрофт.
— Ну и кто это был? — поинтересовалась я.
— О чем вы? — он нервно облизнул губы.
— Я ставлю на девушку, — я боком присела на край его расправленной кровати, пользуясь тем, что в брюках. Не стала даже доставать руки из карманов пальто. — Вы, конечно, не были в Афганистане, во всяком случае, в последние полгода, зато довольно много времени для вашего возраста проводите в Интернете и недавно пережили смерть близкого человека, на которого я очень похожа. Так вот: кто она? Едва ли жена: вы бы еще носили кольцо. Я бы сказала, сестра, с которой вы были близки, но мы с вами слишком различаемся фенотипами. Девушка, я думаю, постоянная. У нее был доход значительно выше вашего, что вас стесняло, но не слишком, учитывая, что жили вы вместе. Отношения очень близкие, не особенно сентиментальные, продолжались минимум год, максимум три.