Одна среди людей - страница 10

Скорее нет, все дело в том, что Юра любит, когда слушают его болтовню. Он из тех людей, которым совершенно не важно, что говоришь ты и говоришь ли вообще. Главное – он и его эго, которое кормится тем, что собеседник не может прервать его изложение «глубоких мыслей».

Юра не умолкал. После рассказа о забавных устройствах начался монолог о футболе. Боже, как я не люблю футбол!..

Нет, Юра, я ни за кого не болею, ни в футболе, ни в хоккее…

Нет, я не хожу на стадионы и не заряжаюсь пивом у телевизора…

Нет, нет, нет!..

От сильного раздражения я не удержался и посмотрел ему в глаза.

Видения не заставили себя ждать.

Я «увидел» Юру серьезным, сидящим в большом кожаном кресле, и узнал кабинет Сергея. На столе лежали распечатки – таблицы, графики и имена программистов в столбик. Обсуждали, кому сколько заплатить новогодних бонусов. Юра очень щепетильно рассказывал про свою группу, в которую входил и я. Кончик авторучки в его руке двигался по списку от одной фамилии к другой и наконец застыл на строчке с моим именем. Рядом Юра нарисовал стрелку вниз, обвел мою фамилию в кружок.

Сергей возразил. Юра продолжал упорно что- то доказывать, мотал отрицательно головой, видно волновался и чувствовал себя неуютно. Сергей одарил Юру надменной улыбкой. Кажется, они пришли к единому мнению… Но в чем? Почему они так долго обсуждали именно меня? Неужели я так плохо работаю? Или, наоборот, мне поставили самый большой бонус из всех программистов?

И тут я вспомнил, что вижу только низкие поступки людей, а значит, в этой ситуации есть червоточина, исходящая от Юры. Он специально занизил и, возможно, продолжает занижать мои достижения. Испугался конкуренции, а Сергея это позабавило?

Видения испарились, и тут Юра как бы между прочим спросил:

– Кстати, что с тобой вчера случилось? Ты сегодня работал как проклятый, даже на обед не пошел. Откуда столько энергии? – его вопрос мог бы показаться вполне безобидным, если бы не видения.

На душе стало очень паршиво. Об меня вытирали ноги, меня задвигали, мешали карьерному росту и пытались узнать планы на будущее. За личиной своего парня в доску скрывался подлый зверек – маленький, изворотливый, готовый укусить во сне и высосать всю кровь, а потом выбросить тело на обочину, злобно хохоча.

– Я уже ответил – так сошлись звезды, – моя кривая выдавленная улыбка ему явно не понравилась.

– Звезды, говоришь… – Юра помрачнел. – Здорово! Вот бы мне так подфартило!

Мы больше не разговаривали. Юра включил радио и о чем-то глубоко задумался.

Дома я быстро приготовил пачку пельменей и расправился с ней, звякнул родичам, чтобы сообщить, что «все о'кей», а потом погрузился в тревожный сон.

Утро встретило ярким солнцем. И ведь кто-то ему улыбнется, будет радоваться новому дню, такому предопределенному и предсказуемому. Так когда-то радовался и я. Зыбкость настоящего по сравнению с утраченным надежным ходом жизни, казалось, будет длиться вечно. Из-за этого я чувствовал себя словно в клетке. Вспомнилась сразу и пустота – большое Ничто, выкроенное из того самого прочного, обыденного прошлого… Жизнь четко разделилась на до и после. Но внешне будто ничего не изменилось.

Опять вставать, умываться, бриться, завтракать, опять притворяться таким же как все.

Взглянув на свое отражение, я вновь испытал странное ощущение. Словно на мгновение полыхнула вспышка. Только на этот раз я не выскочил из ванной и не ужаснулся увиденному. Даже не испугался, а принял как должное. И еще в тот миг в голову пришла мысль, странная, возможно с оттенком нарциссизма, коим я никогда не обладал. Наоборот, страдал из-за того, что

«Чистый белый свет внутри, а не пустота… – меж тем мысли неслись по кругу. – Неужели я действительно безгрешен? Я правда лучше и достойней всех остальных?..»

Я был напряжен и чувствовал, что не выспался. Но ведь это мелочи по сравнению с тем, какая правда открывалась мне с каждым взглядом…

– Ага, – Юра хихикнул. – Значит, с работы пораньше уйдешь?

– Нет. Работа – это святое. Буду пахать, как вчера. Без обеда.

Юра слегка напрягся, я заметил это боковым зрением.