Однажды в далекой-далекой галактике - страница 5

Эсгер с мучительным стоном оторвался от нее, прижавшись своим лбом к ее. Он тяжело дышал, словно только что в одиночку толкал звездолет или передвигался по планете с увеличенной гравитацией.

— Останови меня сейчас и я отступлю, — умоляюще попросил он, громким шепотом. — Если мы это сделаем — назад дороги не будет, девочка.

— Ни за что, — так же тяжело дышала Амбер. — Я хочу все, что ты можешь мне дать.

— Это безумие… — прошептал Тобаяс. — Ты дочь сенатора.

— Я женщина, — с достоинством возразила она и тут же голосом, полным соблазнительной хрипотцы, спросила: — Разве я не красива? Разве ты меня не хочешь?

— С первой нашей встречи я могу думать только о тебе, — заверил ее Тобаяс. — Я хочу тебя больше всего на свете…

— А я тебя, — пылко воскликнула Амбер. — Так почему нам не утолить жажду друг друга?

— Я боюсь, что один раз попробовав тебя, не смогу остановиться… — честно признался Тобаяс.

Амбер улыбнулась ему самой обворожительной из своих улыбок и заверила:

— С тех пор, как я узнала, что ты тоже меня хочешь, у тебя не осталось выбора. Мы будем вместе, так или иначе. Так что лучше перестань тратить время на разговоры и займись уже делом.

Тобаяс улыбнулся. Он уже давно понял, что у этой хрупкой на вид вэйли характер настоящего эсгера. Но ему все же пришлось еще ненадолго отвлечься. Ровно на столько, сколько потребовалось бы для того, чтобы с помощью своего коммуникатора отключить камеры слежения в комнате наблюдения, и заблокировать вход. Меньше всего ему хотелось, чтобы весь крейсер видел, чем они тут занимались.

Быстро закончив с мерами безопасности, Тобаяс снова припал к слегка опухшим губам прекрасной вэйли в своих объятиях. Он хотел ее так сильно, что все тело болело. И все же ему приходилось сдерживаться. Эсгеры — страстные, неутомимые любовники. Чтобы Амбер там не говорила, но напор с его стороны мог напугать ее. Тогда этот раз станет для них первым и единственным. А Тобаяс не собирался останавливаться. Он целовал вэйли, и ему было мало поцелуев, ласкал ее полную грудь, пока только через платье, и этого также было мало. Вдыхал аромат ее возбуждения и еще сильнее распалялся, понимая, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Наверное, Тобаяс никогда не сможет насытиться ею. Рядом с Амбер де Сантис он начал понимать непреодолимую жажду, мучающую обращенных.

Его руки скользнули по бедрам Амбер, едва прикрытым задравшимся легким летним платьем, и это прикосновение послало сладкую дрожь по всему телу девушки. Никогда она не испытывала такого первобытного возбуждения. Желая поскорее ощутить его в себе, Амбер прогнула спину и сильнее прижалась к нему всем своим тонким, точеным телом. Заложенное генетически желание получать удовольствие распаляло ее все сильнее: тело горело, и терпеть эту сладкую пытку не было сил. Она принялась лихорадочно расстегивать ремень на его форменных штанах.

Тобаяс не церемонился, и просто разорвал надетое на ней белье. Затем его руки скользнули под платье, к полной груди, так хорошо легшей ему в руки. Тобаяс чувствовал, как в голове тяжелыми ударами пульсировала кровь. Все его тело наполнилось желанием и нетерпением. Вэйли закрыла глаза и застонала, когда он начал ласкать грудь, кончиками пальцев потирая соски в рваном ритме и пощипывая их. Страсть и нетерпение скользили в каждом его движении. Тобаяс хотел от вэйли сразу все: хотел целовать, ласкать, быть в ней. Хотел, чтобы она в экстазе выкрикивала его имя. Его и только его.

Тобаяс — эсгер, а эсгеры своим не делятся.

Эта мысль поразила его, как гром среди ясного неба. СВОИМ? Но тут вэйли справилась с застежкой на его брюках, и ему пришлось слегка отстраниться, чтобы они вместе с трусами сползли по ногам.

— Святая турбулентность, — воскликнула вэйли, глядя на его гордо восставший член, от головки которого по всей длине, тянулась пульсирующая вена. — Природа тебя щедро одарила, эсгер.

Он уже успел постареть на несколько лет от страха, что Амбер испугается и оттолкнет его, но вэйли впилась в его губы полным страсти поцелуем и, оторвавшись от него, на выдохе попросила: