Однажды в Голливуде - страница 5

– В каком фильме? – спрашивает Марвин.

– А, да просто очередная поделка от «Репаблик»[25] о малолетних преступниках, гоняющих на хот-родах, – говорит Рик.

– Как называлась?

– «Гонки без тормозов», – говорит Рик. – А в прошлом году я сыграл в его гребаном «Тарзане» с Роном Эли[26].

Марвин смеется.

– То есть вас двоих многое связывает?

– Меня и Билла? Не то слово.

Рик ударяется в воспоминания, замечает, что они вызывают интерес, и поэтому продолжает:

– Дайте-ка я расскажу вам про чертового Билла Уитни. Вот кто самый недооцененный режиссер боевиков в этом чертовом городе. Билл Уитни не просто снимал боевики, он придумал, как их снимать. Ты сказал, что любишь вестерны, – помнишь сцену в гребаном «Дилижансе» Джона Форда, где Якима Канутт прыгает с одной лошади на другую[27], а потом падает прямо под копыта?

Марвин кивает: да.

– Уильям, мать его, Уитни снял это, мать его, первым, причем за год до Джона Форда, причем с Якимой Кануттом!

– Я и не знал, – говорит Марвин. – В каком фильме?

– Он еще даже в полном метре не работал, – говорит Рик. – Снимал сцену для какого-то сраного сериала. Давайте я расскажу, что это такое – сниматься у Уильяма Уитни. Билл Уитни всегда исходит из предположения, что сцену дракой не испортишь.

Марвин смеется.

– И вот, значит, снимаюсь я в «Речной лодке»[28], – продолжает Рик, – Билл – в режиссерском кресле. В кадре – мы с Бертом Рейнольдсом[29]. И, значит, мы с Бертом играем, идем через диалог. И Билл такой: «Стоп, стоп, стоп! Вы, парни, в сон меня вгоняете. Берт, когда он скажет эту свою реплику, просто дай ему в морду. А ты, Рик, когда он даст тебе в морду, ты разозлишься и тоже дашь ему в морду. Ясно? Отлично, поехали!» Так мы и сделали. И когда закончили, он орет: «Стоп! Вот оно, парни, вот это я понимаю – сцена!»

Оба смеются в клубах сигаретного дыма. Марвин начинает проникаться голливудским опытом Рика, заработанным потом и кровью.

– Ты упомянул о фильме Стюарта Грейнджера, расскажи-ка о нем, – просит Марвин.

– «Крупная дичь», – говорит Рик. – Говно про великого африканского белого охотника. С него выходили даже в самолетах.

Марвин гогочет.

– Стюарт Грейнджер – самый большой мудоеб из всех, с кем приходилось работать. А ведь я работал с Джеком Лордом[30]!

Оба смеются над шуткой про Джека Лорда, затем Марвин спрашивает актера:

– Ты ведь еще у Джорджа Кьюкора снимался[31], так?

– Угу, – говорит Рик, – то был не фильм, а херня из-под коня под названием «Доклад Чепмена»[32]. Прекрасный режиссер, кошмарная картина.

– Удалось поладить с Кьюкором?

– Шутите? Да Джордж меня обожает! – Рик чуть подается вперед над журнальным столиком и, понизив голос, говорит вкрадчиво: – В смысле прям обожает.

Агент улыбается, давая понять, что понял намек.

– Мне кажется, у Джорджа есть такой заскок, – размышляет вслух Рик. – В каждый свой фильм он берет молодого мальчика, чтобы по нему сохнуть. В «Докладе Чепмена» играли я и Ефрем Цимбалист – младший[33], так что, видать, я победил.

Он приводит пример:

– У меня там, значит, все сцены с Глинис Джонс. И мы идем в бассейн. Глинис в закрытом купальнике. Видно только ноги да руки, остальное прикрыто. Но я – я в самых крохотных плавочках, какие только цензуру пройдут. И они телесного цвета. На черно-белой пленке выглядит так, будто я, блядь, голый! И ладно бы я в кадре просто прыгал в бассейн. Я в этих крохотных плавках десять гребаных минут экранного времени участвую в длинных разговорных сценах, пока у меня жопа торчит наружу. В смысле какого хера, я что – Бетти Грэйбл[34]?

Они снова смеются, и Марвин достает небольшой кожаный блокнот из внутреннего кармана пиджака – не из того, где лежит подаренный Джозефом Коттеном золотой портсигар.

– Я попросил коллег глянуть твою статистику в Европе. Они сказали, что пока все тип-топ. – В поисках заметок в блокноте он спрашивает вслух: – А «Закон охоты» показывали в Европе? – Находит страницу, которую искал, поднимает взгляд на Рика. – Да, показывали. Хорошо.

Рик улыбается.

Марвин вновь смотрит в блокнот и спрашивает:

– Где? – Ищет на странице и наконец находит. – В Италии, хорошо. В Англии, хорошо. В Германии, хорошо. Во Франции – нет. – Но затем он поднимает взгляд на Рика и словно бы утешает: – Зато в Бельгии – да. Значит, в Италии, Англии, Германии и Бельгии тебя знают, – заключает Марвин. – Но это телесериал, а ты ведь еще в нескольких фильмах снялся, как у них дела?