Однажды в Калифорнии - страница 34
– Он подождёт полчаса, мисс Лоусон. Потом ему надо ехать в аэропорт.
– Бегу.
Лоусон нажала отбой и, так и не обнаружив джинсы, замерла перед окном.
Там, внизу, располагался бассейн, вплоть до последнего времени выглядевший пустым и заброшенным по утрам. Сама Дженнифер использовала его исключительно для поддержания формы, стараясь плавать двадцать минут утром и двадцать минут вечером.
Сейчас пустым бассейн не казался. Там привычно уже обустроился мексиканец. Серхио лежал, запрокинув руки на бортик и откинувшись назад так, чтобы солнце согревало относительно бледное горло и рельефную смуглую грудь.
Дженнифер улыбнулась и, будто заметив её улыбку, Серхио поднял голову и приоткрыл один глаз, уставившись прямо на неё.
Та торопливо отвернулась и отошла от окна. На душе стало спокойнее. Захотелось нырнуть к Серхио хотя бы на минуточку, но времени не было.
Дженнифер забралась в шкаф, вытянула оттуда свежие джинсы и майку и, натянув их, бросилась к выходу.
Голова продолжала гудеть всю дорогу, и первым, что она попросила у Миранды, едва заглянув в офис, была чашка кофе и аспирин. Уже в следующую секунду Дженифер заметила сидящего на диване давешнего бородатого итальянца.
– Мистер Эванджелисти, – Дженнифер прокашлялась и протянула гостю руку. Рукопожатие у того оказалось крепкое, хотя сам он и не отличался на вид физической силой.
Дженнифер села напротив и кивнула на DVD, который итальянец крутил в руках. На обложке подтекающими красным буквами было выведено «Кровь и огонь Преисподней».
– Шесть раз, – Эванджелисти ехидно улыбнулся.
– Вы мне льстите, – Дженнифер чуть покраснела, но глаз не отвела, – второй получился куда удачнее.
– Да. Его я тоже смотрел.
Эванджелисти опустил диск на стол.
– Можно честно, мисс Лоусон? И, если позволите, я бы называл вас по имени.
– Я только за… Валерио.
– Дженнифер, фильм – дерьмо.
Дженнифер побелела и стиснула зубы. Кулаки сжались сами собой, и она приготовилась уже спорить, когда итальянец добавил:
– Второй, если честно, тоже дерьмо. Актриску можно снимать только в порнухе. Саундтрек провисает.
– Я не подбираю актёров.
– Я знаю. Поэтому я здесь.
Он откинулся назад и замер, внимательно разглядывая Дженнифер.
– Вы обиделись? Я не хотел вас задеть.
– Вы не задели, – Дженнифер продолжала сидеть, крепко сжав кулаки, – только не совсем понимаю, зачем вы пришли.
– Я смотрел шесть раз. И всё хотел спросить – как вы это делаете?
Дженнифер подняла бровь.
– Ну, вот это… «Кровь и огонь…». Диалоги как в приюте для олигофренов, но… Я всё равно запомнил персонажей. Всех до одного. Мне кажется, я знаю их много лет.
– Это потому, что вы смотрели шесть раз.
– Нет, нет, нет, – итальянец замотал головой, – это было с первого раза. Мне, как писателю, нужно несколько сотен слов, чтобы создать образ. А вы… как это делаете вы?
Появилась Миранда и поставила на стол чашку с кофе. Дженнифер сделала глоток и перевела дух, а затем пожала плечами.
– Не могу объяснить. Я их просто чувствую, – она помолчала, – а вообще-то, вы правы. Фильм – дерьмо. Зато там было много крови. И огня. И продюсер сказал, что люди это любят. Ну, а мне надо было как-то работать, и я стала думать: какими они могли быть? Этот демон из ада и эта девочка. Просто безумный монстр и наивная девственница? Нет, таких не бывает. В каждом человеке есть что-то особенное. Ну, и в каждом демоне, наверное, тоже. Я попыталась понять, чего он хотел, этот Бельфегор, явившийся за её душой. Зачем порождению Ада – душа? И…
– А её любовь?..
Дженнифер усмехнулась.
– Любви в сценарии не было. Думаю, это получилось само собой.
– Да… – итальянец взял свою чашку кофе и тоже глотнул, – но ведь мало увидеть, нужно передать.
Дженнифер повела плечами.
– Это то же самое, только наоборот. Увидеть в той девочке, – Дженнифер усмехнулась, – которая годится только для порнухи, ту девственницу… Заставить её вспомнить, что это… страх потерять себя. Иногда это возможно, но, скажу честно – не всегда. С Луизой было трудно работать, но она меня слушала.
– А если бы была другая актриса. Кто-то более… колоритный?
Дженнифер покачала головой.