Одним ангелом меньше - страница 10

С Валерием Семенычем Иван был знаком уже много лет, они неоднократно сталкивались по работе, и ему отлично было известно, что после осмотра, закончив писать протокол, Семеныч всегда долго курит. Пока не накурится, к нему лучше не приставать.

Семеныч, живая легенда всех питерских криминалистов, когда-то был первоклассным патологоанатомом, из тех, которым не надо и вскрытия делать, чтобы определить причину смерти, — достаточно беглого осмотра. Но по каким-то своим сложным причинам, которые гласно не обсуждались, он переквалифицировался в судмедэксперты.

Иван нетерпеливо посмотрел на эксперта. Семеныч невозмутимо кивнул и в очередной раз затянулся. Вздохнув, Иван приподнял простыню и почувствовал глубоко в животе противный мятный холод. Весь перед песцовой шубы погибшей был залит кровью, которая местами уже превратилась в запекшуюся коричневую кольчугу. На мертвом лице женщины застыло удивление. Красивая блондинка, молодая. Бриллиантовые серьги в ушах. Косметика на бледной до синевы коже выглядела карнавальной маской.

Во как интересно! Вся левая стенка и угол лифта заляпаны кровью, ну, это понятно, когда артерия повреждена, кровь струей хлещет, напор, как из крана. Но ни на лице, ни на волосах крови нет, так, мелкие брызги. Девица упала лицом вперед и сползла по стенке, насколько позволяла площадь лифта, голова при этом оказалась приподнятой. Но упала-то она в другой угол! Это что же получается? Убийца ее сам аккуратно уложил, да еще туда, куда кровь почти не попала? Ведь если бы девушка падала сама, то кровь на стенке была бы смазана.

Случайность? Или он сделал это умышленно, чтобы лицо оставалось чистым? Однако особенно чистым его не назовешь: тушь под глазами размазалась грязными потеками, как будто перед смертью погибшая долго плакала. Хотя… Дождь ведь шел.

— Значит, так. — Опер, представившийся Севой, быстро просмотрел записи в блокноте. — Колычева Марина Сергеевна, тридцать лет. Проживала в тридцать девятой квартире на четвертом этажа, одна. В полседьмого ее обнаружил сосед с этого этажа. Лифт стоял именно здесь, с открытой дверью. Он заглянул, а там… вот. Позвонил по «02». Мы его уже расспросили и отпустили. Ребята жильцов обошли. Как всегда, никто ничего не видел и не слышал. Семеныч говорит, она где-то между двумя и тремя часами умерла и очень быстро. Сонную артерию перерезали. Самая глухая ночь, даже парочки и лунатики уже дрыхнут. К тому же дождь все время шел. У нее, между прочим, шапка и шуба мокрые, бродила где-то без зонта. Жилец со второго этажа сказал, что слышал сквозь сон, как дверь лифта открылась и закрылась, но не знает когда. Ночью, говорит.

Костя, который стоял рядом, поглядывая через Севино плечо в блокнот, потер переносицу, покачался с носка на пятку.

— Во, Семеныч обкурился! Что скажешь, Семеныч?

Иван в который раз поразился способности Кости моментально входить в контакт с любым, самым закрытым и недоверчивым субъектом. В отделе он проработал чуть больше двух месяцев, но уже был на дружеской ноге чуть ли не со всем управлением. А с Гавриловым, преядовитым стариканом и мизантропом, в принципе, встречался до этого всего раза два, да и то мельком.

Семеныч перегнулся через перила и неожиданно зычно гаркнул:

— Эй, пацаны, забирайте клиентку, заждалась небось.

Санитар и водитель унесли носилки. Откуда-то сверху спустился следователь и подошел к оперативникам. Пожал Ивану руку, коротко и сухо отрекомендовался: Чешенко. Семеныч поднял со ступенек свой чемоданчик, протер очки платком.

— Ну, что вам еще сказать, мальчиши? Поеду-ка я в потрошильню, пороюсь, может, внутри чего интересное найду. Надо кой-чего проверить. А в общем, и так все ясно. Никакой борьбы, никакого сопротивления. Под ноготочками чисто, одежка в порядке. Насиловать тоже не стали — бельишко на месте. Если только добровольно, но это проверять надо. Прижали артерию плотненько — там и следочек есть такой. Потеряла девушка сознание, тут ей сонную аккуратненько и перерезали. Как в процедурном кабинете. И к чему только такие сложности? Хочешь резать — так и режь от души, а не выпендривайся. Псих какой-то.