Офицеры и джентльмены - страница 15

Нынче Мэтчет казался многолюднее обыкновенного. Гай хорошо знал этот город. Ребенком его возили сюда на пикники; потом он навещал здесь отца в каждый свой приезд на родину. Гостиница «Марина» располагалась на окраине, на обрыве, прямо над станцией береговой охраны. Нужно было спуститься к бухте, пройти через порт и снова подняться по каменистой тропе. В лучах заходящего солнца Бристольский канал отливал медью; виднелся остров Ланди. В канале кишели суда, задержанные таможней.

– Вот досада: я не знал, что Тони уже отзывают, – произнес мистер Краучбек. – А то бы приехал, попрощался бы с ним. Я тут нашел одну вещицу, хотел ему отдать. Это Джарвисов медальон с изображением Девы Марии Лурдской. Я знаю, Тони принял бы его с радостью. Джарвис купил медальон во Франции, на каникулах, и с тех пор не расставался с ним. После его гибели медальон вместе с часами и другими вещами отослали в Брум. Жаль, очень жаль, что я не успел отдать Тони медальон.

– Теперь, наверно, уже и бандеролью не отошлешь.

– Я хотел отдать медальон лично в руки. Бандероль, письмо – это не то. Не знаю, как объяснить.

– Джарвиса медальон не уберег.

– О нет, Гай, ты просто не знаешь. Уберег, еще как уберег. Джарвис мне перед отъездом рассказывал. В армии для юноши столько соблазнов. Однажды Джарвис, еще когда в Лондоне обучение проходил, изрядно напился с товарищами. И для самого себя неожиданно остался наедине с девицей – он сам не помнил, где ее подцепили. Девица начала с ним заигрывать, развязала галстук – и увидела медальон. И что ты думаешь? Хмель с обоих как рукой сняло, девушка поведала Джарвису, что воспитывалась в школе при монастыре, и они расстались друзьями. Ничего грязного меж ними не произошло. По-моему, в данной ситуации слово «уберег» более чем уместно. Я сам такой медальон всю жизнь ношу. А ты?

– Иногда надеваю. Но сейчас я без медальона.

– Напрасно. Тут бомбы падают, и вообще, всякое может случиться. Если тебя ранят, в госпитале сразу увидят, что ты католик, и позовут священника. У них правило такое, мне одна медсестра рассказывала. Гай, не возьмешь ли ты медальон Джарвиса, раз уж Тони придется без него обходиться?

– С радостью возьму. Тем более что я надеюсь тоже попасть в армию.

– Ты об этом писал. Но ведь тебя не берут?

– Да уж, конкурс на мою персону среди военных ведомств пока не объявлен.

– Какая жалость. Впрочем, я тебя в армии не представляю. Тебе вроде автомобили никогда не нравились. А там теперь все в автомобилях ездят. Да ты сам знаешь. С позапрошлого года даже конница от коней отказалась, уж прости за каламбур. Мне один человек говорил. Правда, автомобилей у конницы тоже нет. Глупо, да? Впрочем, ты ведь и лошадей не любишь.

– Не люблю. С некоторых пор, – подтвердил Гай. Ему вспомнились восемь лошадей, что были у них с Вирджинией в Африке; вспомнились рассветные прогулки вокруг озера, а заодно уж и грузовичок марки «Форд», на котором он дважды в месяц ездил на рынок, месил проселочную грязь.

– Если ездить, так в купе класса люкс, верно?

– Купе класса люкс и первый класс в целом на время войны отменяются.

– Прости, – произнес мистер Краучбек. – Я и не думал тебя поддразнивать. Какой ты молодец, сынок, что приехал меня навестить, нынешним-то транспортом. Зато тебе скучно не будет. В гостинице теперь много постояльцев – кто бы мог подумать, верно? За последние две недели мой круг общения полностью обновился. Мои друзья – очаровательнейшие люди. Ты будешь приятно удивлен.

– Неужели в твоем распоряжении теперь дюжина реинкарнаций мисс Вейвсур?

– Нет, что ты. Это люди совсем иного толка. В большинстве своем довольно молодые. Например, милейшая миссис Тиккеридж с дочкой. У нее муж – майор Полка алебардщиков. Как раз приехал в увольнительную. Тиккериджи тебе понравятся.

Гостиница «Марина» была переполнена, как и прочие гостиницы по всей Британии. Прежде появление Гая вызывало живейший интерес немногочисленных постояльцев и суету обслуги. Теперь он не мог добиться внимания к своей персоне.

– Нет у нас свободных номеров, – отрезала хозяйка. – Мистер Краучбек просил для вас комнату, только мы-то вас к завтрему ожидали. А нынче ни одного номера, уж извините.