Оглянись... - страница 19

Крохи гуманизма не позволили мне стрелять на поражение, но и трёх выстрелов по ногам неназвавшимся "доброжелателям" хватило с лихвой. Передислоцировавшись из опасного коридора на кухню, я, затаив дыхание, вслушивался в непонятную возню за дверью перемежаемую вскриками боли и затяжными матерными руладами.

- Слыш... Мужик. Да ты "ваще" **** буйный. Ты этой курице ногу прострелил, а Вилая рикошетом в руку задело. Стрелок **** Ворошиловский - судя по голосу подельника Вилаева, тот не был особо против подобного поворота событий. Ругался он скорее по инерции, при этом даже не пытаясь скрыть своего злорадного ликования.

- Слыш, снайпер. Что нам теперь с этой подраненной делать? Она тут уже пол подъезда кровью своей забрызгала. Да и орёт **** тааак противно, что аж зубы сводит. Хей! Хей мент, что молчишь? Что с этой ***** делать?

- А "ЧО" шкет. Сам не можешь догадаться? Добей чтоб не мучилась, да и выбросите куда-нибудь. Куда-нибудь подальше от моей двери. Вони мне и от вас двоих ********* хватает - сползая по стенке, у же не в силах держаться на слабеющих ногах, зло прорычал я, мысленно желая всей этой троице провалиться в самые глубокие пучины бездны и оставить меня наконец-то в покое, а главное в одиночестве.

- Мужик. Да ты суров! Хотя, наверное **** прав. Всё равно скоро все помрём. Ну а днём раньше или днём позже уже не особо важно. Вот только... Тащить эту груду сала как-то нет желания. В этой **** корове центнера полтора, не меньше. Может всё же сам её куда-нибудь оттащишь?

"Выстрел"

Вот каким был мой ответ на предложение этого мелкого гада. И видимо ответ этот был вполне исчерпывающим. Суета за дверью перешла на новый уровень. Голосов больше не было слышно. До меня доносилось лишь громкое и натужное сопение. Ну а Тамара...

Я больше не слышал её стонов и болезненных вскриков. Гости оказались даже чересчур исполнительными и последовали моему совету.

И я не знал, печалиться ли этому обстоятельству или радоваться.

***

Не знаю, долго ли так сидел. Обхватив колени руками и крепко зажмурившись, я вслушивался в эту оглушающую, сводящую с ума, тишину. Вслушивался... Вслушивался... А время шло своим чередом, не обращая внимания на человечка, выпавшего из его мерного неостановимого потока. Холод. И лишь сгусток холода в правой ладони удерживал усталый разум в пределах этой опостылевшей серой реальности. Холодная. Ледяная рукоять пистолета, оттягивала руку. Словно груз грехов. Словно безмолвное напоминание о собственном малодушие и трусости.

- Ну что Юрка...? Как тебе по ту сторону баррикады? По ту сторону закона - толи вопрос к самому себе, толи излишне громкая мысль, неожиданно прорвавшаяся сквозь плотную пелену тишины.

- Сами виноваты...

- Глупая попытка оправдаться. Попытка откреститься от своего малодушия и страха - не дав самому себе завершить мысль, резко отрезал я.

- И что? Мне теперь себя считать убийцей? Да не хотел я в неё стрелять. Больно надо, на эту крикливую дурру патроны тратить - ищу доводы в своё оправдание.

"- Хотел. Ещё как хотел!" - тихо шепчет предательница совесть и от её слов уже ни как не отвертеться.

- Но я же её не убивал! - не лишенное логики возражение. Вот только на душе не становится легче.

"- Конечно не убивал. Ты просто лишил её права на жизнь. И остался чистым перед своим драгоценным законом.

От злости перехватывает дыхание. Злости на самого себя и в большей степени на свою гипертрофированную совесть. Она ищет выхода. Ищет и конечно же находит. Лишь трижды ударив кулаком об пол, вспоминаю про зажатый в руке пистолет.

Боль слегка прочистила мне мозги. Вот только, вымести все глупые мысли из головы ей увы не удалось. Я внезапно по новому взглянул на свой старенький Макаров. Задумчиво, оценивающе. Палец на курке слегка напрягся и... Практически сразу же расслабился.

- Хватит! Пусть катятся к чёрту все законы и моя собственная совесть. Пусть нас всех рассудит бог. Тем более... не так уж и долго осталось ждать

Ещё раз взглянув на пистолет и устало вздохнув, я наконец-то щелкнул предохранителем. После чего небрежно забросил его на кухонный стол.