Огнем опаленные - страница 10

Только закончили рыть запасной окоп для пулемета, как послышалась команда: «Приготовиться, будем отходить на новые позиции».

— Вот, — ворчал второй номер на Ивана, — я говорил, не надо рыть.

— Не ворчи, ворчун. Я думаю, никакая работа зря не делается — все пользу приносит. А что толку лежать на боку — жиром зарастешь, мух ловить перестанешь.

Отойти на новые позиции они не успели. Внезапно с утробно-квакающим звуком упала мина, за ней посыпались еще и еще.

Ухнул снаряд, другой — началась артподготовка. Отходить было поздно — начался бой.

Артподготовка длилась минут двадцать. Как и всегда в таких случаях, Иван отослал своего Петрушу в укрытие, а сам, оставаясь в окопе, зорко всматривался через облака пыли и дыма, не покажутся ли немцы.

Еще рвались мины и снаряды, вздымая комья земли вокруг окопов, когда Иван заметил сначала вдали, а потом все ближе и ближе перебегающие точки в серых мундирах.

— К пулемету! — крикнул Иван. Выскочив из укрытия, Петр занял свое место.

Короткими, меткими очередями, иногда переходящими в сплошное захлебывающееся стрекотание, бил пулемет Ивана, заставляя ложиться фашистов — одних навсегда, других до новой перебежки.

Хорошо замаскированный окоп, вырытый прямо под нависающими ветками густого кустарника, надежно укрывал пулеметчиков от наблюдателей противника.

Атака захлебнулась. Остановленные мощным ружейно-пулеметным огнем, немцы стали окапываться, стараясь быстрее зарыться в землю.

Но вдруг заговорило рядом несколько пулеметов. Били вдоль наших окопов.

— Видал? Видал, что делают? Они ж так всех повыбивают. А ну пошли на запасную. — И, сдернув с бруствера пулемет, выдернув из него ленту, Иван побежал, волоча его за собой по мелкому, еще не отрытому ими как следует ходу сообщения к запасной позиции.

А через несколько минут вновь заговорил его пулемет, выкуривая немцев из-за укрывшего их бугра.

Вода в пулемете кипела, мешая прицелу, пот заливал глаза, но Иван продолжал посылать свинцовые очереди.

Уже перестали бить немецкие пулеметы, и оставшиеся в живых немцы, отступая, выскакивали из-за бугра, когда Ивана вдруг что-то толкнуло в грудь. Перехватило дыхание. Широко открытым ртом он хотел захватить воздух, но воздуха не было. Не понимая, в чем дело, Иван откинулся от пулемета, запрокинул голову — на него опускалось быстро темнеющее небо. «Почему утром черное небо?» — хотел спросить Иван, но не успел, грузно оседая на руки подскочившему Петру.

А на следующий день в дивизионной газете появилась заметка «Подвиг пулеметчика Шарова».

Петр аккуратно вырезал статью из газеты и вложил в конверт с извещением о гибели Ивана Шарова.

«…Умелыми действиями пулеметчик Шаров, — было написано в газете, — вместе со вторым номером, Петром Зацепиным, сумел остановить наступление немецкой части на участке батальона…

…В этом бою пулеметный расчет Шарова уничтожил три пулемета противника и более пятидесяти гитлеровцев…

…Пулеметчик Шаров погиб как герой, память о нем навсегда войдет в историю пашей дивизии».

Петр заклеил конверт, аккуратно надписал адрес и сдал письмо на отправку.

У Виктора сегодня необычный день. Он закончил учебу на курсах и наконец-то получил направление в действующую часть на фронт. Да еще в какую часть! В разведку, в тыл к врагу!

Он заметил, с какой тревогой за ним следит Маша, сколько скорби во взгляде Анны Ивановны, как, насупившись, сначала сунул ему для прощания руку, а потом, словно бы передумав, крепко обнял его старый токарь дядя Коля.

Два дня назад Виктора вызвали к начальнику курсов. В кабинете сидел мужчина в военной форме. Среднего роста, плотный, с обветренным до красноты лицом, короткой стрижкой и очень внимательным взглядом из-под нависших бровей.

— Мы предлагаем тебе, — военный говорил так, как будто продолжал начатый ранее разговор, — служить в разведке. В тылу у немцев. Нужно будет прыгать с самолета, ходить через линию фронта.

Виктор и раньше знал, что от них брали в разные части — и в артиллерию, и в пехоту, и в авиацию. Поговаривали и о том, что кого-то из прежних выпускников взяли в партизанский отряд. Он много думал о том, в какой части ему бы больше всего хотелось служить. Но чтобы вот так повезло, Виктор даже и мечтать не мог.