Огненная Кровь - страница 47

Она вздохнула. — Я не вижу оснований полагать, что новый король ничем не отличается от предыдущего.

Раздражение зажглось в моей груди. Я хотела кричать, что она понятия не имела, о чем говорит, но вместо этого кусала внутреннюю часть губы, пока кожа не стала пульсировать.

— Мы не можем ей доверять, — сказала королева.

— Ваше Величество, — тихо сказал Кай, — я должен напомнить вам, что она уничтожила ледяной трон и убила своего короля.

Не правда. Это была одержимость Расмуса Минаксом, что привело его к собственной смерти, а не исправленная Огнекровным версия, чтобы выиграть мне пару очков.

Королева насмехалась. — Но она пощадила его брата, его преемника. И она охотно осталась при его дворе. Если бы она была истинной Огнекровной, она бы убила столько Ледокровных, сколько могла, прежде чем ее собственная жизнь была бы окончена. Ее единственная ценность для меня была в ее близости к королю — шпион Огненной Крови в ледяном дворе — и вместо этого ты предлагаешь мне девушку с уже устаревшей информацией.

— Возможно, я не сделал то, что вы ожидали, Ваше Величество, — утверждал Кай, становясь более уверенным, — но я считаю, что я дал вам что-то более ценное. Вместо того чтобы рисковать ее жизнью и потерей активов, она здесь у нас. Мы все еще можем использовать ее знания против Ледокровных: их сильные и слабые стороны, внутреннюю работу их двора, их планы.

Предупреждение Аркуса вернулось ко мне в спешке: я не должна была доверять лжи незнакомца. Чувство предательства, выстроилось в яростно белую злость в груди.

Королева задумалась на мгновения. — Что ты надеешься получить от этого, принц Кай?

Он сделал шаг вперёд, его спина выпрямилась. — Я хочу мой второй шанс, как было оговорено.

— Ты лишился этого, когда тебе не удалось выполнить свою задачу. Я должна бросить тебя в тюрьму за неповиновение.

Кай взглянул на меня беспокойно. Эмоции мелькали на его лице — расчет, нерешительность, решение — прежде чем он заговорил. — Новый король благоволит к ней. Он… заботится о ней. Вы можете использовать это в своих интересах.

Внезапное мое дыхание резко упало в тишину. Тепло текло по моим венам, словно искало выход.

— Насколько? — Спросила она.

— Намного, — сказал Кай, избегая моих глаз. — Она зовет его ласковым прозвищем. И ходят слухи, что она его любовница.

Мои руки чесались, чтобы остановить слова, выходящие из его лживого рта.

Кай продолжил. — Также есть слухи, что он намерен сделать ее своей королевой.

Аркус никогда не говорил ничего подобного! Это были просто разговоры между слугами и придворными и всеми людьми, которые возмущались мной и не доверяли Аркусу. Моя ярость горела так жарко, что это было близко к ненависти. Кай меня обманывал, рассматривая меня как козырь в какой-то игре, в которую я не знала, что он играет. И я ненавидела себя за то, что доверилась ему.

У королевы был осторожный взгляд, когда она осмотрела меня, словно видя что-то, что сперва пропустила. Я держала подбородок поднятым, предупреждая о моем неповиновении. Кажется, она не замечала. Она была слишком занята, вычисляя мою ценность, как кредитор взвешивавший золото.

— Король влюблен в девушку, которая растопила трон? — Она сильно рассмеялась. — Комический драматург не смог бы создать такой диковинный фарс. Ледокровный король, руководствующийся безрассудными эмоциями. Это выходит за общепринятые рамки.

Она одарила Кая улыбкой. — Возможно, я помилую тебя. Если то, что ты говоришь, правда, ты принес мне драгоценность из короны короля, столь ценную для него, что он сделает все, чтобы обеспечить ее безопасность. Я, может быть, держу его ледяное сердце в своей ладони.

При упоминании его сердца моя сдержанность сломалась. Мне нужно было выпустить давление и тепло, скопившееся у меня в груди, либо огнем, либо словами. Учитывая предостережения Брата Тисла относительно моего нрава, слова казались более безопасными.

— Король никогда не сделать ничего, что навредит его народу. — Я говорила на Судазианском, не заботясь, если моя речь была несовершенной, только чтобы она поняла. Мой голос был низкий и кипящий, с предупреждением. — Вы ошибаетесь в нем, Ваше Величество.