Огненные драконы - страница 4

– Мне пришлось, – беспомощно произнесла она и упала на кровать рядом с Андерсом. – Если бы главу Совета драконов убили, серьезной войны было бы не миновать. И это была бы бойня пострашнее Последней великой битвы. Это поймет каждый.

– Поймет, если объяснить, – согласился мальчик с подругой. – Это ты все сразу поняла, остальные даже не задумались. Как ты считаешь, что бы произошло, если бы мы отступили?

– Нас бы изгнали, – прошептала она. – Мы украли кубок и дрались на стороне драконов, предав стаю. Нас посадили бы на корабль и выслали из Воллена навсегда.

Какое-то время оба молчали, раздумывая над тем, каково жить вдалеке от дома и всего того, к чему они привыкли.

Лизабет, конечно, теряла гораздо больше, чем Андерс. Она была дочерью Сигрид из рода Фурстульф, предводительницы Ульфара и всех живущих там волков. И даже несмотря на тяжелый характер Сигрид и излишнюю строгость, это была ее мать. Андерс прекрасно знал, каково потерять семью, но, по крайней мере, теперь он снова воссоединился с Рэйной. Лизабет же утраты только предстояли.

Мальчик представил, будто наяву, холодный беспощадный взгляд Сигрид. Если она до них доберется, тот факт, что Лизабет ее дочь, не убережет их от ее гнева и изгнания. И девочке придется жить не только вдали от стаи, но и с мыслью, что она не сможет возвратиться по воле собственной матери.

– Иди помойся, станет легче, – предложила она. – Обещаю выполнять наказы лекаря и не засну, пока тебя нет.

Андерс забрал выделенную ему стопку с чистой одеждой и направился в ванную. В комнатке стояла большая деревянная ванна, по стенам висели полотенца, а из окна виднелся затуманенный горный пейзаж. Над кадкой он обнаружил душевую лейку, а ниже, у края кадки, виднелся кран для наполнения ее водой. Под душем стоять не хотелось, и мальчик включил кран.

Вода долилась почти до верха, и, сняв одежду, Андерс аккуратно забрался в ванну. Горячая вода доходила ему почти до подбородка. Сначала он почувствовал легкое жжение в начавших согреваться пальцах рук и ног, затем тепло проникло до костей, и наконец-то он согрелся полностью, впервые с тех пор как покинул походный волчий лагерь. Почему-то в Ульфаре в теплую погоду Андерс чувствовал себя уставшим и плохо соображал. А сейчас ему было жарко, но хорошо. Странно. Что изменилось?

Его мысли кружились вихрем, подобно воде, в которой он лежал. Одновременно Андерс и радовался тому, что Рэйна снова рядом, и беспокоился о своих друзьях в Ульфаре. Все-таки там, среди волков, он уже начал чувствовать себя как дома. Не сидеть ему больше за столом со всей стаей, глядя, как Закари клянчит у ребят лишнюю порцию десерта, а Виктория подкладывает ему в тарелку овощи, пока он отвернулся. Не будет больше урока боевых искусств с бесконечными изматывающими пробежками под неусыпным оком профессора Эннар.

Там у него уже было что-то вроде дома и семьи, а вот сможет ли он обрести это здесь, мальчик не был уверен. Будучи сиротой, он жил так, как придется, подчиняясь обстоятельствам. Примет ли Совет драконов это в расчет? И что будет, если они не смогут или будут не в силах ответить на вопросы его членов?

Мальчик наклонился, чтобы вытащить пробку, и неспеша вытерся полотенцем. Одежда, которую подобрала для него Эллука, была сшита из добротной мягкой ткани. Ему достались пара темно-синих штанов, голубая рубашка и темно-зеленая туника, которую он надел поверх. Такая же практичная, как мундир волков, но чуть более свободная по крою и посадке.

Вернувшись в комнату, Андерс застал сидящую на кровати Лизабет с глубокой тарелкой густого жаркого, которое она с аппетитом поедала.

– Эллука принесла еду, – не переставая жевать, сообщила девочка.

Свою порцию Андерс обнаружил на столике возле кровати. Он сел, прикрылся лоскутным одеялом и взял в руки тарелку с дымящимся кушаньем. Дети ели в тишине, старательно пережевывая кусочки говядины, картофеля и моркови, не забывая макать в густую подливку ломти ржаного хлеба.

После того как они доели, Элизабет все еще надо было пару часов бодрствовать, и дети сели, опершись спинами на подушки, предварительно разувшись и положив свои мокрые кожаные сапоги на теплый пол в надежде, что те просохнут. Андерс так хотел спать, что еле сдерживался, чтобы не свернуться калачиком под одеялом и не уснуть. Сон принес бы ему долгожданный отдых от физической усталости и не менее необходимую передышку от скачущих бешеным галопом мыслей и непрекращающегося потока вопросов. Но он сделал над собой усилие и продолжил бодрствовать.