Огненный остров - страница 29

Врачи с перевязочного пункта доложили, что Реутский ранен тяжело, по всем признакам он будет полностью слеп.

— Василий Иванович, распорядитесь, чтобы Реутского немного задержали с эвакуацией, пойду с ним поговорить, — предупредил я Шубу. — Полком временно будет командовать начальник штаба полка капитан Н. Маслов.

Около 23 часов мои заместители и я сели обедать. До этого не было ни времени, ни аппетита. А потом подвели итоги, что произошло за день обороны дивизии в городе. Из тщательного анализа обстановки следовал основной вывод: противник действовал крупными силами, но несмотря на это, ему удалось лишь немного потеснить полки Гуняги и Печенюка, полк Реутского хорошо контратаковал, командный состав четко руководил боем и показывал пример мужества. Личный состав и новое пополнение, даже те, кто первый раз были в бою, стойко сражались, не дрогнули. А это главное. Ведь первый бой в городских условиях! Следующий будут вести уверенней. До утра необходимо решить все детали организации системы огня и взаимодействия, все, что не было полностью сделано в прошлую ночь.

— Сергей Яковлевич, — обратился я к Тычинскому, — командиры артиллерийских дивизионов и батарей должны быть на наблюдательных пунктах батальонов и рот. В городе надо дать им больше самостоятельности в ведении артиллерийского огня, чтобы всякую попытку атаки противника пресекать в зародыше. Командирам частей следует в эту же ночь на местности определить границы батальонных узлов сопротивления и ротных опорных пунктов с максимальным использованием зданий. Штабу дивизии, Василий Иванович, надо тоже принять в этом участие, — сказал я Шубе. — Каждый опорный пункт должен быть нанесен на нашу карту. На командном пункте надо иметь местных заводских работников, чтобы они помогали нам своими консультациями по системе заводских зданий и подземных коммуникаций.

Основные решения по обстановке были приняты. Я имел несколько минут времени и собрался идти к Реутскому.

В землянке, на берегу реки Денежная Воложка, перевязочный пункт. Меня встретил старший врач полка и доложил, что полковник Реутский ранен тяжело, у него вытекли глаза.

— Можно с ним разговаривать?

— Он в очень тяжелом состоянии, но в сознании.

Я подошел к полковнику Реутскому, слегка обнял его:

— Как дела, Дмитрий Александрович? Как себя чувствуете?

— Товарищ комдив, а вы правду ответите? Полк выполнил свою задачу? — забеспокоился Реутский.

— Да, Дмитрий Александрович, полк задачу выполнил успешно. Сейчас он занимает тот рубеж, который должен был занять в результате контратаки.

— Спасибо, товарищ комдив, за ваше известие, теперь мое настроение поднимется, несмотря на сильную боль. Жаль, очень жаль, что не могу биться с лютым врагом.

— Дмитрий Александрович, большое вам спасибо от личного состава и от командования дивизии. Желаем скорого выздоровления, возвращения в строй и непременно к нам. Командование дивизии будет ходатайствовать о награждении вас орденом Красного Знамени.

— После ваших добрых слов мне кажется, что я скоро буду в строю, — сказал при прощании Реутский.

Ночью противник изменял тактику обстрела на Волге. Если днем он вел огонь из артиллерии, минометов и наносил бомбовые удары по районам переправ, то ночью он производил огневые налеты, захватывая переправы и большие участки, прилегающие к переправам, по зеркалу реки. Эвакуация раненых была делом довольно сложным, редко обходилась без жертв. Поэтому начальнику санслужбы дивизии были даны указания доложить, когда полковника Реутского доставят на левый берег Волги…

Двадцать лет спустя я прочел в «Литературной газете» очерк о человеке, который остался в строю наперекор тяжкому недугу. Газета рассказывала о подвиге героя Сталинградской битвы, который стал одним из лучших партийных пропагандистов Киева, о слепом полковнике в отставке Дмитрии Александровиче Реутском. Потом было опубликовано письмо из города Жданова рабочего Леонида Зайцева, в котором говорилось: «Если только товарищ Реутский согласен, то я ему, патриоту кашей любимой многонациональной Родины, готов отдать один свой глаз».