Огненный плен - страница 16

Очнувшись, я понял, что по-прежнему сижу. Только теперь руки и ноги мои были привязаны к стулу, а сам стул придвинут к стене. Из носа противной струйкой сочится кровь. «Надо же так мастерски сзади ударить, чтобы нос разбить», – корявой походкой прошлась по закоулкам моего соображения мысль. Но вскоре, ощутив боль, в самурайских возможностях Мазурина я разочаровался. Мой нос был разбит не ударом сзади, а расквашен о столешницу, на которой сидел Шумов.

А вот и сам Мазурин. Странным делом он занимается. Скрутил патрон с проводки, свисающей с потолка, и теперь широкими движениями локтей что-то прикручивает на его место. Опустив, точнее, уронив голову – я все еще ее не контролировал, – я заметил длинный двухжильный провод. Метров пять-шесть, наверное.

Странно все, что со мной сегодня происходит. Но еще страннее люди, которые рядом со мной в этот день.

Мазурин между тем закончил свои дела и вышел в коридор. Сквозь далекий шум разрывов я слышал его звонкие шаги по пустому коридору. Где-то внизу кипела жизнь. Кричали в трубки телефонисты, полковники просили помощи, звучали цифры, названия населенных пунктов, но здесь, на втором этаже школы, было тихо. Так и должно быть, наверное. Учиться математике на втором этаже было бы невозможно, когда бы на первом на уроке пения дети пели «По долинам и по взгорьям».

По долинам и по взгорьям… Кажется, я догадываюсь, что сейчас будет происходить. Такие же чувства я, врач, испытываю в кабинете стоматолога. Непреодолимое чувство страха, которое не может подавить даже медицинское образование. Причиной моей догадки стал грохот и последовавший вслед за ним щелчок в коридоре. Человеческий мозг реагирует на известные звуки безошибочно. Раздалась за окнами трель – не просыпаясь, легко догадаться, что пошел первый трамвай по Садовому. Послышался натянутый хлопок через стенку – соседи откупорили шампанское. Значит, праздник у них. А загремел щиток в подъезде – кто-то снова вкрутил пробки. Значит, будет электричество. Значит, будет свет.

Хотя нет. Света здесь не ожидается. Хотя электричество уже здесь. Пришло и ждет, куда его направят. Оно привыкло терпеливо ждать и начинать свой бег молниеносно. Не разбираясь, для чего этот бег предназначен. Электричество привыкло быть полезным людям.

Захватив со стола графин с водой, Шумов направился ко мне.

– Это очень неприятно, Александр Евгенич. Как врач, вы должны знать это. Я вас спрошу еще один раз. Но только для очистки совести, которую в отношении вас использую просто расточительно: кто был с вами в тот момент, когда раздался выстрел в Кирова?

– Вы с ума сошли, – прохрипел я. Сердце мое выпрыгивало из груди.

Он покачал головой, потом вдруг перевернул над моей головой графин и стал лить воду.

Отфыркиваясь и уводя голову в сторону, я лишь облегчал Шумову работу. Через несколько секунд я промок до нитки.

– Мазурин…

Аккуратно, чтобы, не дай бог, не взяться за оголенный конец, чекист ухватил провод и сразу стал похож на змеелова. Из руки его торчала голова гадюки, а из пасти ее – раздвоенный язык…

Раздался легкий хруст. Я посмотрел на пол. Мазурин ступал по срезанной им оболочке провода. Старательности его можно было позавидовать – оба конца были оголены на пять сантиметров, разведены в стороны и разогнуты буквой П. Острия этой буквы и вонзились мне в правый бок.

Огонь пронзил мой мозг, я дернулся, но кричать не мог. Кратковременный паралич внутренних органов…

Когда провод отошел от моего тела, меня заколотила дрожь. Благодаря воде удар пришелся не в бок, а по всей площади моего тела.

– Касардин, вы умный человек. Назовите имя того человека, и я тотчас отправлю вас на передовую. Даю слово чекиста.

Именно последнее уверило меня в том, что лучше немного помолчать. Поэтому просьба Шумова мной хотя и была услышана, но удовольствия от этого он не получил.

Как-то сразу успокоилось сердце… Просто наступил период плоховизны. Было плохо по всем статьям.

– Мазурин…

И за секунду до того, как жало снова вонзилось в мое тело, мой старый знакомый закричал:

– Кто был в кабинете Кирова в момент убийства вместе с вами?! За минуту до того, как его выволокли в коридор, – кто был вместе с вами?!