Огненный щит Москвы - страница 15

Корпус ПВО выделял из своего состава для вновь

[34]

сформированных частей кадровых военнослужащих, а взамен принимал новичков.

В эти дни к нам прибыла и большая группа выпускников Рязанского артиллерийского училища. Как родных, встретил я своих бывших воспитанников. Приятно было видеть, какие умелые командиры из них получились. Очень хотелось оставить ребят в корпусе, по по требованию приказа пришлось направить их во вновь формируемые части.

Позже, в декабре 1941 года, я получил письмо от майора А. И. Малофеева. «Товарищ генерал! — писал он. — Наш полк, где почти 40 процентов начсостава Ваши воспитанники-рязанцы, дерется на малоярославецком направлении. Деремся мы неплохо. Выпустили уже 8 тысяч снарядов. И выпустили не напрасно. Семь человек представлено к правительственным наградам. Среди них командир 1-й батареи лейтенант Шершнев, которого Вы, наверное, помните курсантом. Здесь, на фронте, мы убедились, что училище многое нам дало...»

Я и сейчас храню это письмо как дорогую реликвию. Прислали мне и альбом с фотографиями, отображающими боевую деятельность полка. Он сейчас находится в Музее боевой славы Московского военного округа.

Судьба многих бывших воспитанников Рязанского артиллерийского училища мне неизвестна, но уверен, что все они с честью выполнили свой воинский долг.

Инициатива формирования новых частей за счет наших войск исходила, конечно, не от штаба Московского военного округа. Такие решения могли принимать лишь Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Командования. Так, 17 июля 1941 года мы получили от Ставки срочное задание — сформировать 10 противотанковых полков. На выполнение этой задачи нам дали всего сутки. Корпус выделил из своего состава 200 орудийных расчетов с их техникой, а потом пришлось «заделывать бреши», готовить новое пополнение.

За первое военное полугодие 1-й корпус ПВО сформировал большое число подразделений, в общей сложности — 72 части. Из них только 19 — для пополнения корпуса. Остальные мы передали для прикрытия объектов Московской зоны ПВО и для действующей армии. В этот период из войск корпуса во вновь сформированные части ушло 3905 командиров и политработников и свыше

[35]

10000 младших командиров и красноармейцев. Так же дело обстояло и в подразделениях истребительной авиации.

В Москве был создан своеобразный формировочный пункт. Тысячи людей, сотни орудий и пулеметных установок прошли через этот гарнизон перед отправкой на фронт. Там постоянно трудились работники штаба и политотдела корпуса. Огромную работу вели комиссар корпуса Николай Федорович Гритчин и начальник политотдела полковой комиссар Н. А. Петров (16 июля 1941 года отделы политической пропаганды в Красной Армии были реорганизованы в политические отделы и введен институт комиссаров в войсках).

Кроме формирования маршевых полков и дивизионов приходилось срочно выполнять и другие задания. Вдруг поступает распоряжение: немедленно выделить 30 тыс. винтовок для дивизий народного ополчения. На другой день: выслать столько-то автомашин для переброски частей на рубеж обороны. Потом еще и еще: приказания, директивы, распоряжения.

Страна и армия напрягали все силы, чтобы сдержать врага, нанести ему наибольшие потери, измотать в боях и подготовить условия для решительного контрнаступления. Вот и приходилось считать и пересчитывать наши ресурсы, с точностью до одного снаряда учитывать их.

Между тем приближение фронта к Москве с каждым днем ощущалось сильнее. В зону действия наших постов ВНОС и истребительной авиации все чаще стали наведываться воздушные разведчики неприятеля. Изучая маршруты их полетов, проложенные на наших картах по донесениям наблюдательных постов, нетрудно было определить, какие направления особенно интересуют противника, откуда он намечает наносить удары по Москве. А что такие удары готовятся, сомневаться не приходилось.

Первый вражеский разведчик появился в нашей зоне в районе Вязьмы в 18 часов 1 июля. Это был Ю-88. На другой день над Ржевом пролетел «Хейнкель-111», а 4 июля один немецкий самолет достиг западных окраин Москвы. Всего с 1 по 21 июля посты ВНОС зафиксировали 89 разведывательных полетов, а летчики 6-го истребительного корпуса в тот же период провели немало воздушных боев с перехваченными ими неприятельскими самолетами.