Огненный столб - страница 23

Египетские царевичи, даже те, кто преуспевал в охотничьем и военном деле, выглядели так, что любой хеттский солдат пришел бы в полное расстройство. Они были слабыми, вялыми и никогда не забывали подводить глаза колем на любимый египетский манер. Даже отправляясь на войну — а они не делали этого с тех пор, как царем был еще отец Эхнатона, — они ухитрялись каждый день принимать ванну и сбривать и выщипывать все волосы на теле.

Тот человек, с египетской точки зрения, выглядел достаточно опрятным, и одет был тщательно, вероятно, благодаря слугам. На нем был нубийский парик — такие носили и мужчины, и женщины, как самые удобные. Украшений на нем было много, но довольно простых: браслеты из яркого чеканного золота, янтарное ожерелье из крупных, с яйцо, бусин, головной обруч из серебра, редкого в Египте. Лицо у него было сильное, с твердыми чертами, словно высеченными в граните. Его тело было телом солдата. Еще по отцовскому дому Нофрет знала, каким оно должно быть: узлы мускулов, густой загар, шрамы.

Она наклонилась к своей госпоже и прошептала:

— Кто это?

Царевна не шевельнулась, не обернулась, но ответила едва слышно, так, что уловила только Нофрет:

— Полководец Хоремхеб. Он командует войском в Дельте.

— Почему он пришел сюда сейчас?

Царевна нахмурилась. Может быть, ей не хотелось отвечать. Может быть, она не знала ответа. Начали петь гимн Атону, царь запел первым и громко. Он не заикался, когда пел. Голос у него был высокий, но чистый, и слух хороший.

Остальные последовали примеру царя — жрецы привычным хором, другие вразнобой.

Нофрет заметила, что полководец из Дельты не пел и даже не притворялся, что поет, как многие другие. Он стоял как скала, как солдат на параде или военачальник в колеснице. Нофрет представила, как он несется на двух быстрых конях — вожжи в руках и ветер в лицо. Это должно ему нравиться, если ему вообще что-либо нравится.

Ее отец — такой же. Но внешнего сходства между ними не было. Полководец был человеком крупным, но легче и тоньше в кости, чем хетты, с лицом египтянина — полные губы, прямой нос, твердый подбородок. Отец массивнее, и нос у него крючковатый.

Нофрет смотрела слишком долго. Полководец почувствовал взгляд девушки, обернулся и смерил ее взглядом холодных черных глаз, сразу же поняв, кто она такая. Больше он на нее не смотрел. В Нофрет не было ничего, в чем он нуждался бы или мог использовать.

Свадебный пир был роскошным и скучным. Как и на церемонии в храме, в нем не хватало страсти или хотя бы веры. Царь удалился с новобрачной так рано, как только позволяли приличия, когда еще далеко не все вино в кувшинах иссякло.

Четверо младших царевен тоже вскоре покинули зал, получив, наконец, возможность заняться чем хочется им или их нянькам. Анхесенпаатон, наконец, могла лечь спать — предыдущей ночью она спала плохо. Девочка не сказала Нофрет, почему, но та знала, что ей снились кошмары.

В эту ночь она спала крепко, держа большой палец во рту, как иногда делала. Нофрет смотрела на нее и вздыхала. Ей было страшно. И неудивительно, ведь ее госпоже предстояло стать следующей невестой царя. Нофрет представила себе, как он берет в жены одну за другой своих дочерей, как только они станут способны зачать ребенка, снова и снова пытаясь заполучить сына.

Все служанки спали возле своих царевен. Нофрет тоже полагалось спать у ног хозяйки, но беспокойство мешало ей лежать на циновке. Она решила пойти пройтись.

В большом зале еще были гости. Конусы ароматного жира, закрепленные у них на головах, чтобы предотвратить опьянение, таяли, стекая по лицам и плечам, источая запах благовоний, смешивавшийся с запахами вина, пота и цветов. Нофрет слышали отзвуки пения, удары в барабан, не всегда попадающие в такт, — обычный шум придворного празднества. Самые крепкие продержатся до рассвета. Остальных слуги разнесут по спальням.

Нофрет порадовалась, что ее царевна еще дитя, и никто не ожидает, что она будет пировать всю ночь напролет. С царевичами дело обстояло иначе. Сменхкара, будучи в Ахетатоне, должен был участвовать в пирах.

Луна стояла высоко, сияя над садом царицы. Фруктовые деревья были отягощены созревающими плодами. Азиатские розы, любовно взращиваемые садовником, посвятившим себя только им, были в полном цвету. От их аромата у Нофрет закружилась голова. Ей что-то почудилось. Видение. Человек, переходящий из полосы лунного света в тень и обратно.