Огненный удар - страница 70

— Что? — голос оборвался.

Казалось, он был раздражен моим ответом и снова заговорил на латыни. Стул издал ужасный скрежет, когда Блейк оттолкнул его назад. От этого звука головы начали поворачиваться в нашу сторону. Он поднялся, произнес что-то еще, кивнул и направился к двери.

— Блейк, пожалуйста, — закричала я ему вслед, и он остановился. — Мне, правда, очень нужна твоя помощь. Я не хочу провалиться.

Он так и остался стоять спиной ко мне.

— Пожалуйста, — снова взмолилась я, надеясь, что это сработает.

Он рыкнул и повернулся ко мне, ухмыляясь уголками губ. Это придавало ему сверхгорячий вид, и я услышала, как парочка находящихся рядом девчонок вздохнула.

— Хорошо, — произнес он. — Но если ты собираешься плакать, то я пас.

Он рухнул на тот же стул, на котором сидел до этого. Я съежилась, когда Блейк придвинул себя, стул и все остальное к столу. Библиотекарь нахмурилась на него, и от этого жеста у нее чуть не свалились очки с носа.

Он начал с простого, со слов, которые были похожи на английские.

Мы перешли к спряжению глаголов и перечислили слова вроде confirmare, что значило «подтверждать», до vocare, что значило «позвонить». Вкратце повторили притяжательные местоимения: мой, твой, его, ее и их.

Когда он в качестве примера использовал слово «давать», во всем этом впервые появился какой-то смысл, но он не шутил на счет слез. Он злился и заставлял меня повторять по тысячи раз, пока я не произносила все верно.

Парень морщился, если я ошибалась с произношением слова, словно это оскорбляло его. Я вздыхала, изо всех сил пытаясь не закричать.

— Твоя самая большая проблема с глаголами. Для драконов это легко. Мы рождаемся, чтобы говорить на латыни, в то время как люди находят это сложным. В латинском, окончание глагола каждый раз меняется. Окончание имеет решающее значение, оно говорит о времени, лице и числе, — объяснял он, выставив три пальца, чтобы мне было легче понять. Я уже забыла, что означал первый палец. Просто потерялась в его глазах.

«Очнись, Елена», — произнес мой внутренний голос сквозь стиснутые зубы.

Я заставила себя вернуться в реальность, пока он объяснял, что при использовании единственного и множественного числа глагол всегда меняется. Я изо всех сил пыталась следить за объяснениями и чувствовала вину, когда ловила себя на том, что пялюсь на его губы. Они вызывали у меня желание схватить и поцеловать его. Я чувствовала себя так, словно уже изменяю Люциану. Голова была готова взорваться, когда, к счастью для меня, Блейк объявил перерыв.

Он попрощался и проворчал, что встретимся здесь же на следующей неделе.

До обеда я перечитывала свои заметки. Казалось, все снова становится непонятным, как бы мне хотелось, чтобы он не оказывал на меня подобного эффекта. Я понятия не имела как, черт возьми, я когда-либо бегло смогу говорить на латыни так, как говорил Блейк сегодня.

Бекки оказалась права, он был очсивым, но таким мудаком, и меня не радовала мысль о встрече с ним снова на следующей неделе.

Во время ужина мы с Сэмми не сводили глаз с Джорджа, шептавшего всякую милую чушь Бекки, которая вела себя несколько удивлённо.

Я изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Ты идиот, иди к своим приятелям, — сказала Бекки и столкнула его с подушки.

Он, ворча, поднялся и поплелся к Блейку, который высмеивал его и то, как он внезапно изменился к Бекки. Джордж засмеялся, и я поняла, что Блейк только дразнил его и не считал изгоем.

— Он как муха кружит вокруг куска дерьма, — заныла Бекки и спрятала лицо в ладонях.

— Ты ведь понимаешь, что только что сравнила себя с куском дерьма, да? — подколол Люциан. Мы все рассмеялись.

— О, заткнись, — рявкнула она, а затем тоже засмеялась.

Мы закончили ужинать. Я чувствовала, что смертельно устала.

— Увидимся в пять, любовь моя, — голос Люциана ревом пронесся с лестницы в общежитие для мальчиков, и я очень хотела, чтобы у меня был умный ответ, чтобы стереть радостное возбуждение из его голоса. Я никогда не встречала никого, кто с нетерпением ждал бы утренних пробежек.

— Я поэт и даже не знал об этом, — сказал он.

Мы с Сэмми рассмеялись, услышав, как другие парни поддразнили его.